Настроение в ишуве оставалось подавленным. У многих были родственники, которые погибли, пропали без вести или находились в лагерях для перемещенных лиц. Кроме того, люди испытывали чувство вины за то, что помогали англичанам строить военные лагеря и аэродромы и не протестовали, когда из Польши и Югославии привезли сто пятьдесят тысяч беженцев-неевреев, которым было разрешено остаться в Палестине до конца войны, в то время как евреям въезд в страну был запрещен. В Соединенных Штатах евреи тоже начали раскаиваться, что из-за страха перед антисемитизмом сделали так мало для своих собратьев. По сути, во время войны в Америке за спасение европейских евреев боролась только группа Гилеля Кука (известного в США под именем Питер Бергсон), который для достижения своей цели использовал все доступные ему средства и которого сценарист Бен Гехт назвал в свое время «Man of History»
[50]. Но Кук и его товарищи могли сделать очень мало, тем более что лидеры американских евреев не только им не помогали, но даже, наоборот, пытались помешать.
Даже море с тель-авивских балконов выглядело каким-то особенно хмурым и мрачным, как будто ему тоже передалось настроение, овладевшее людьми…
Однажды Садэ назначил Йоси встречу в своем «штабе» — кафе «Атара» в Тель-Авиве.
К тому времени Цви Спектора уже давно не было в живых — он пропал без вести вместе с катером «Морские львы», — а из бойцов легендарного иерусалимского отряда «Нодедет», с которого все когда-то начиналось, уцелели лишь немногие.
Они встретились как отец с сыном после долгой разлуки и обнялись. Садэ был все таким же, грузным и коренастым, и производил впечатление человека, который хоть и любил жизнь, но как бы не очень ей доверял или просто плохо ее понимал, гораздо лучше разбираясь в смерти. Как будто от жизни исходило какое-то слепившее его сияние. В натуре Садэ оптимизм причудливым образом сочетался со склонностью к мучительным раздумьям, вечным беспокойством и трагическим мировосприятием, которым он отчасти даже бравировал.
Садэ рассказал Йоси о разработанной им военной операции. Она должна была стать ответом на высылку англичанами из Палестины очередного судна с нелегальными репатриантами. «Хагане» предстояло осуществить ее совместно с «Пальмахом». По плану Садэ, предполагалось нанести отвлекающий удар по примерно двумстам целям одновременно — как на железной дороге, так и по объектам береговой охраны, а параллельно с этим взорвать три больших английских сторожевых катера «Синдбад-2», патрулировавших берега Палестины. Два из них стояли в Хайфе, а третий — в порту Яффо.
— Я считаю, — сказал Садэ, — что отряд из двухсот бойцов должен с боем прорваться в Яффо, добраться до порта и взорвать «Синдбад».
Однако Йоси с этим планом не согласился. Ему не слишком хотелось спорить со своим командиром, но он не стал скрывать, что эта затея ему не по душе. Яффо был большим арабским городом — одним из самых высокоразвитых в Палестине. Там располагалось много английских военных баз и правительственных учреждений, находился штаб разведки «Си-ай-ди» и проживали служившие в этом районе офицеры. По сути, Яффо являлся столицей английской администрации и центром борьбы с нелегальной иммиграцией. Поэтому этот город охраняло много солдат, а со стороны моря он был к тому же защищен изгородью из колючей проволоки. Врываться туда с боем, пусть даже и неожиданно, казалось Йоси не самым разумным решением из всех возможных.
Попросив Садэ дать ему два дня, чтобы разработать альтернативный план, он решил проверить, нельзя ли подобраться к английскому катеру с моря. Для этого надо было провести разведку. Но поскольку пловцом он был не ахти каким, ему требовалась лодка. Ночью он пошел на пляж «Гордон», взял в домике спасателя Эмиля хасаке
[51] и поплыл на ней в сторону порта. Было холодно. Доплыв до порта, он осторожно причалил к волнорезу и увидел, что в молу есть дыра, образовавшаяся, по-видимому, в результате некачественного строительства.
Когда Йоси вернулся из разведки и рассказал о своем плане Ицхаку Садэ, тот поначалу отнесся к его идее скептически. Возможно, потому, что вся его военная карьера, как в период русской революции, так и во время его пребывания в Палестине, была связана с сушей. Он ощущал себя как дома в горах и в лесу; он любил и хорошо «чувствовал» палестинские пейзажи; однако ненадежное и непредсказуемое море было ему чуждо. Но Йоси удалось его убедить. Садэ всегда ценил отчаянную смелость и нестандартность решений, а план Йоси этим критериям, несомненно, отвечал. Плюс к тому он был хитрым и неожиданным.
Йоси сказал Садэ, что пойдет на задание с Зомэ Коэном — смелым воином и прекрасным пловцом, — и они взорвут английский катер в субботу ровно в полночь. Однако Садэ поставил категорическое условие: оружия с собой не брать. Йоси это в первый момент разозлило. Он был молод, горяч, рвался в бой и ему страшно хотелось отомстить англичанам за все, что они натворили. Он не понимал, как это можно сделать без оружия. Однако Садэ настаивал, и ему пришлось подчиниться.
Позднее, когда он стал заниматься переправкой нелегальных репатриантов в Палестину, запрет на использование оружия стал одним из руководящих принципов его деятельности. Военный историк Меир Паиль рассказывает, что в самый разгар сражения на борту «Эксодуса» одному из американских добровольцев удалось выхватить пистолет у английского офицера. Увидев это, Йоси моментально оценил ситуацию, подскочил к добровольцу, вырвал у него из рук пистолет и, не обращая внимания на его протесты, выбросил оружие в море. Он не раз говорил: «Наша задача состоит не в том, чтобы убивать англичан, а в том, чтобы спасать евреев».
В субботу из кибуца Сдот-Ям было доставлено полтора килограмма желатина. Йоси и Зоме заложили его в покрышку от мотоцикла «Харлей-Дэвидсон», засунули туда же два примитивных детонатора, привязанных к сердечникам с химическим замедлителем, и замазали дырку в покрышке воском. Желатин был старый и по дороге из кибуца немного подмок, но Йоси надеялся, что, несмотря на это, взрыв прогремит вовремя.
Покончив с бомбой, они пошли в «Касит» выпить кофе. Хецкель, как обычно, сидел и дремал. Когда они вошли, он открыл глаза и сразу понял: что-то намечается, — однако, как всегда, сделал вид, будто ничего не заметил, коротко бросил официанту: «Эти сегодня не платят» — и, не сказав больше ни единого слова и даже не поздоровавшись, снова задремал.
После кафе они отправились на пляж «Гордон» к домику спасателя Эмиля. На пляже была кромешная тьма. Они разделись, спрятали одежду возле навеса, взяли хасаке и поплыли в порт Яффо. Однако, когда в одиннадцать тридцать они добрались до волнореза, неожиданно послышались выстрелы, а по пристани забегали солдаты и полицейские. Йоси и Зомэ не знали, что и думать. Такого развития событий они не ожидали. Ведь их план был основан на полной внезапности. Может быть, их обнаружили? Может быть, кто-то донес?
Тем временем стрельба усилилась и вспышки от выстрелов на берегу участились. Похоже, случилось что-то серьезное. Тем не менее Йоси и Зомэ решили не обращать на происходящее внимания и продолжать действовать по плану.
