О последствиях я не думала. Закатав рука выше локтя и положив весла по бортам, я опустила руку в воду и дотронулась до моста. Вода была неимоверно холодна, словно сухой лед или кубик обычного льда, который обычно кладут на обожженное солнцем место. Кончики пальцев коснулись шероховатой поверхности стали и, раздвинув ладонь, я прижалась ею к металлу. Шершавая, как наждак, поверхность, изъеденная дырками размером с монету.
Вода поднялась выше локтя, намочив рукав, и покалывание мокрой шерсти привело меня в чувства. Я быстро выхватила руку из воды. Тончайший слой кожи стал сходить с поверхности предплечья, а под ним открылся нижний, розовый слой, незащищенные нервы которого почувствовали леденящий холод. Я едва не содрогнулась от ужаса и с трудом подавила стон и слезы. Я понимала: если я начну, мне уже не остановиться. Закусив губу и сощурив глаза с такой силой, что холод отступил, а в перенапряженных мускулах вновь появилась боль, ощущая электрическое покалывание на поврежденной коже, я налегла на весла. Когда я открыла глаза, я была далеко от руин моста. Передохнув, вновь взялась за весла и направилась домой.
– Еще раз, – говорит Лена, и я погружаюсь. Костюм облегает мое тело, сохраняя тепло. Спина перестает ощущать давление спального мешка, а по ногам пробегают искорки.
Я стою. Неподвижно. И вдруг – нечто трепещет под моей правой ладонью. Сильнее. Я чувствую – моя рука охватывает перила. Перила шершавые и теплые, и они напоминают другие перила – полуразрушенный металл другого моста, укрытого водой. Наконец в наушниках возникает шум дорожного движения, плеск далеких волн. И я достигаю отметки «пять».
– У меня получилось, Лена! – говорю я. – Определенно, получилось.
Вновь ощущая на своих органах чувств шероховатое прикосновение наждачной бумаги, я выхожу из состояния погружения. Снимаю наушники и поднимаю визор. Лена выглядит так, словно боится поверить в то, что слышит.
– Ты уверена? – спрашивает она.
Отодвигается от экрана, на котором зафиксированы полученные данные – словно боится своим дыханием все испортить.
– Это точно был мост? Ты это хочешь сказать?
– Именно, – говорю я. – Было все, за исключением визуализации. Ты это получила.
– Отлично.
Она откашливается.
– Да, отлично. Спасибо тебе.
Лена помогает мне выбраться из костюма и подняться на ноги. Я стою лицом к двери нашего контейнера. Снаружи в дверь проникает теплый воздух. Наверное, уже весна. Если прислушаться, можно услышать отдаленный шум волн.
– Мы снова сделаем это, – говорю я. Такие слова необходимо произносить громко.
– Да, конечно, – отзывается она.
Лена тоже смотрит наружу. Солнце висит над самым горизонтом, и крыши контейнеров нижнего ряда прорезаны полосами золота. Закат делает особо яркой рябь на поверхности залива, играя резкими сочетаниями света и тени.
– А потом и весь город.
Сан-Франциско мне по-прежнему не нравится. Хотя я и не исключаю, что все изменится. Город получит другое имя, а со временем и другие очертания. Может быть, я и полюблю это место. Я ведь до этого и приезжала, и уезжала отсюда без всякой причины. А если я найду настоящую причину чтобы остаться и жить? Не появится ли во всем этом смысл?
Я перевожу взгляд на воду, а потом – на тень, простирающуюся вдоль горизонта. В лучах заката руины выглядят почти прекрасными.
Уилл Макинтош – лауреат премии «Хьюго» и финалист премии «Небьюла», чей дебютный роман «Soft Apocalypse» был наминирован на премии «Locus Award», «John W. Campbell Memorial Award» и «Compton Crook Award». По его последнему роману «Defenders» киностудия «Уорнер Бразерс» планирует снять художественный фильм. Опубликовал четыре романа и десятки рассказов. Два десятка лет был профессором психологии, потом все свое время посвятил писательскому творчеству. Живет в Вильямсбурге с женой и детьми-близняшками.
Танцы с незнакомцем в краю кивающих
Когда музыка из «Короля Льва» затихла в задних колонках, Тиль, не спуская глаз с пустого, покрытого снегом шоссе, принялась искать в стопке дисков очередной дивиди. Нашла и подняла к глазам. Это был «Замороженный». Она наполовину опустила стекло и выбросила диск.
– Как насчет музыки?
И через висящее спереди зеркальце посмотрела на задние сиденья – Элия справа, Чантилли слева. Время от времени они моргают, да легко поднимается и опускается грудь – вот и все признаки того, что они живы.
– Теперь очередь Элии, верно? Как насчет Рич Хоми Куана?
Она откопала нужный сиди и вставила его в плейер, встроенный в переднюю панель минивэна «Мерседеса R-350», в котором они ехали.
До того как разразилась эпидемия вируса «нод», Тиль презирала хип-хоп, но теперь любимая Элией музыка стала связующим звеном с теми днями, когда Элия мог прыгать, бегать и плясать. В зеркало Тиль видела, как глаза Элии прыгали туда-сюда, словно он отчаянно пытался отыскать что-то взглядом. Только его глаза врем от времени были способны на такое. Она не знала почему.
Тиль протянула руку к пассажирскому креслу и похлопала Уилсона по колену.
– Не переживай. Взрослые тоже получат свою порцию, но по очереди. Может быть, немного…
Мысль прервалась, когда ее взгляд упал на датчик температуры, встроенный в приборную панель. Стрелка была гораздо выше, чем она привыкла видеть, – почти на красной черте. Неужели она была там все время, пока она вела машину? Она ведь взяла минивэн у дилера прямо перед поездкой, и она не вполне знакома с установками приборов. Что она не могла себе позволить, так это застрять на сломанной машине посредине штата Колорадо, в этот лютый зимний холод. Поэтому она и выбрала совершенно новый «Мерседес». Что может быть надежнее этого долбаного совершенно нового «Мерседеса»?
Стрелка ползла все выше и выше и добралась до красной черты. А что будет, если машина сломается? На улице – двадцать градусов.
Тиль принялась всматриваться в обочины – не покажутся ли дорожные знаки.
– Ну, давайте же.
Предательское колечко черного дыма выскользнуло из-под капота.
– Ну, давайте!
Дым становился все гуще, все темнее.
Тиль попыталась вспомнить, когда ей попался последний знак, выводящий на боковую дорогу к жилищу человека. А когда сквозь густые ветки деревьев мелькнул последний город? Миль двадцать назад, не меньше. Если машина все-таки заглохнет, ей придется пойти вперед в надежде, что следующий населенный пункт окажется ближе. Но как долго ее семья сможет продержаться в машине без обогрева? Она не представляла.
Машина дернулась, мотор фыркнул и замолчал. Тиль нажала на акселератор, но вэн не отвечал.
