Вместо этого она сказала:
– Это действительно… воровство?
– Они так решили, – сказала женщина, указав подбородком на дверь. – Знаете, это долгий разговор, так что, может быть… вы меня развяжете?
– Хорошо, – сказала Яна. – Вы торжественно клянетесь меня не обезглавливать и так далее?
– Клянусь, – с притворной серьезностью сказала женщина.
Яна опустилась на колени, достала из чехла на ботинке нож для открывания двустворчатых моллюсков и коротким заостренным лезвием перерезала пластмассовые ленты.
– Ах! – сказала женщина и прижала руки к груди, словно они были метелками из перьев. – Черт побери! – сказала она. – Нет, ничего. Кажется, будто в руки впились горячие кальмары. Надеюсь, у меня не будет гангрены.
Тут она внезапно застонала, закусила губу, чтобы приглушить стон, и прижала к себе руки, покачиваясь взад-вперед, лицо ее было искажено от боли.
– Ой, как жжет! Ой, блин! Ой!
Яна смотрела на нее, думая о том, что тут она ничем не может помочь. Ей было неприятно видеть, как мучается женщина, и она повернулась к ней спиной, освещая лучом фонарика бочки, коробки и полки в поисках продуктов, снаряжения…
– Здесь есть ловушки, вы не знаете?
– Ой, ой! Не трогайте приемопередатчики, оееей!
Тем не менее, ее охи постепенно становились слабее. Наконец, Юли… женщина сквозь стиснутые зубы издала звук, похожий на вздох, и подалась вперед, встав на четвереньки.
– Аноксическая боль, – сказала она. – М-да, это было не очень здорово.
– Вы врач? – с интересом спросила Яна. Это было бы полезно.
– Биолог, – сказала женщина. – Морской биолог.
Что ж, это объясняет ее умение плавать.
– Понятно, – сказала Яна, изучая полки. Ей требовались ценные вещи, товары на обмен. Походное оборудование. И еда. Увидев заманчиво пахнувшую металлическую коробку с надписью «сушеная рыба», она схватила его и открыла. Засунув в рот тонкие, как бумага, куски белой рыбы, она принялась жевать их, затем заполнила ими боковое отделение своего рюкзака, в то время как резкий аромат наполнил слюной ее рот. По своей структуре это было странное сочетание кожного изделия, губки и хрустящего картофеля. Впрочем, это был просто белок, и с одним этим можно было умереть от голода. Яна передала коробку женщине – руки у нее как будто уже отошли – и обнаружила рядом мешок с сушеными яблоками. Она тут же его взяла. Яблоки были старые, жесткие и коричневые. Хотя, вероятно, и не были собраны до Эсхатона. Сушеные фрукты столько не лежат.
Товары на обмен.
– Класс! – сказала Яна.
Вторая женщина, жевавшая свой собственный кусок рыбы, провела руками по волосам, и ее пальцы запутались в колтунах. Она высвободила пальцы, скатала выпавшие волосы и выбросила их. На ее коже и кромках одежды виднелась засохшая морская соль, которая, видимо, и вызывала пурпурные язвы вдоль линии волос.
«Юлианна», – подумала Яна и отвернулась.
– Вон там, наверху, лежит соленая ворвань
[24], – сказала женщина. – И пеммикан
[25].
Яна радовалась тому, что можно собственными руками сделать что-то полезное.
– Неужели вы в темноте провели здесь инвентаризацию? – Она нашла одежду, аккуратно сложенную в старых ящиках вдоль задней стены. Пошарив в ней, Яна нашла теплые шерстяные брюки, которые подойдут Юлианне – ее Юлианне, которая была тоньше этой, и даже еще тоньше, чем сама Яна – многослойные, из технического флиса. Она взяла самые тонкие и теплые.
Кроме того, она нашла сахар и муку, и взяла по двухкилограммовому пакету того и другого. Она уложила одежду – рюкзак она наденет лишь после того, как разберется с окном. Копаясь в запасах одежды, она обнаружила второй рюкзак – старый армейский рюкзак с небольшими дырками во многих местах – и начала паковать его для второй женщины.
– Я провела здесь два дня, – сказала та. – Днем сюда проникает немного света. – Она сумела подняться на колени и теперь выставила вперед ногу. Схватившись за край полки, она встала.
Яна была готова ее подхватить, и та действительно покачнулась. Тем не менее, выпрямившись, она как будто прочно стояла на ногах.
– Тут плохо видно.
– Увы, – сказала Яна. – Я захватила только один фонарик. Вот.
Она подала женщине рюкзак.
– Вы с этим справитесь?
Женщина подняла его, поморщилась и стала просовывать руки в лямки, но, посмотрев на окно, решила, что также подождет до того момента, когда они окажутся снаружи.
– Я бы предпочла… Мы берем с собой слишком много, чтобы путешествовать налегке.
– Мне нужно взять с собой еду, – сказала Яна. – Для своей сестры.
Женщина подняла брови, затем кивнула, после чего немного задумалась.
– Умничка! Что вы еще ищете?
– Товары на обмен, – сказала Яна. – Что-нибудь ценное. – Она уже ощущала дефицит времени. Скоро кто-нибудь наверняка придет проверить, как там узница. Или того хуже – заметит движущиеся огни. Но в темноте они ничего не украдут.
– Прошу! – Взмахнув рукой словно фокусник, женщина сделала шаг в сторону.
Яна посмотрела туда, где только что стояла женщина. Там на полке стояли десятки сосудов с прозрачной жидкостью. Яна взяла один из них – все это были разнокалиберные банки из-под варенья или бог его знает из-под чего; тот, который она держала в руке, судя по форме, некогда содержал дрожжевую пасту – и стала отвинчивать крышку. Она не успела отвинтить ее до конца, как в нос ударил сильный запах.
– Алкоголь.
Женщина кивнула и слабо улыбнулась.
– Хватайте, сколько сможете унести, – сказала Яна.
Загрузившись, женщина с именем ее сестры сделала шаг к двери. Яна погасила фонарь. Женщина все еще немного прихрамывала, но не жаловалась, и как будто немного расслабилась. Подойдя к двери, она попробовала ручку.
Со смачным щелчком дверь распахнулась.
Яна закинула рюкзак на плечи.
– Здорово! Не надо снова возиться с окном.
Она шагнула вперед, но в пяти шагах от лестницы женщина ее остановила. – Осторожнее! – сказала она. – В двух сантиметрах над проволокой, которую вы можете видеть, находится мононить.
Яне стало нехорошо. Выражение ее лица, вероятно, было заметно даже в полутьме.
– Что, не заметили, когда спускались?
– Боюсь, меня сейчас стошнит.
– Не надо, – сказала женщина. – Мне кажется, эта рыба вам будет нужнее внутри. Как же вам ноги не оторвало?
