Опустив ящик, Дон хватает ружье, прислоненное к дверной раме, и выскакивает наружу. Зак стоит с поднятыми руками. Двое мужчин смотрят на Зака, один нацелил на него пистолет.
– Просто уматывай отсюда, детка. Мы не собираемся тебе вредить. – Мужчина кивком указывает на ведущую к автостоянке цементную дорожку. – Просто уходи. – Оба выглядят как обычные мужчины среднего возраста – джинсы, теннисные туфли, футболки, один в очках, другой лысый. Из ряда выпадает только пистолет.
Дон поднимает ружье к плечу и прицеливается в мужчину с пистолетом. Он ниже, на нем что-то вроде хирургического халата. В другое время он мог бы просто проверять свою лодку по дороге в больницу, но сегодня он выглядит так же, как все, выглядит отчаявшимся. И направляет пистолет на его сына.
Мир изменился. Теперь никаких вариантов. Никаких переговоров. Никаких обсуждений.
Солнце стоит высоко в небе. Море спокойно. Корабль едва двигается. Дон нажимает на спусковой крючок. Остаются только изображение и звук. Брызги крови. Крик. Зак, спотыкаясь, направляется к кораблю. Освобождает тросы. Кричит. Забирает ружье у Дона и твердой рукой направляет его на толпу, собравшуюся на причале. Хлопанье канатов и парусов. Все небо заполнено белизной. Корабль устремляется в глубь залива, заполненного пеной, хаотическим движением парусов и судов, избегающих столкновений лишь потому, что все они направляются в одну сторону – в открытое море.
* * *
Дон учится на третьем курсе, и безымянные девушки в его мечтах сменяются одной-единственной – одноклассницей по имени Кико. Она кружится по палубе в черном бикини под плавную музыку латиноамериканского джаза, ее руки витают над головой и устремляются к солнцу. Дон следит за ней, держа в руке пиво. Небо голубое с полосками белых облаков.
Девушка исчезает из мечтаний Дона, сменяясь какой-то другой, но все остальное не меняется: яхта, открытое море, солнце и мелодичные звуки гитарных струн в такт хлопающим парусам и мягкому покачиванию судна.
* * *
– Боже мой, папа! Неужели мы должны опять слушать джаз?
Музыка отвлекает Зака, который смотрит на свой телефон. В данный момент Дон только рад тому, что его сын раздражен. Перед тем как корабль вышел из радиуса действия сотовой связи, Зак звонил своей подружке, и когда ее голос угас, он по-прежнему смотрит на экран.
– Он мне нравится. – Дон подталкивает сына локтем, надеясь отвлечь его внимание от мертвеца, лежащего на причале в луже собственной крови, от последних слов подружки и от той неопределенности, которая ждет их в будущем и которую они еще даже не начали осознавать. – Кстати, я только что поставил его на повтор.
– Эх! Напоминает что-то средневековое.
Дон улыбается и думает о танцах босиком на сверкающей палубе. Он смотрит на Зака, который, сжав губы, смотрит куда-то в пространство, с руки его свисает телефон.
– Ты прав. Будем слушать твою музыку. Что ты хочешь послушать?
Повернувшись к нему, Зак качает головой.
– Я просто шучу, папа. Ты же знаешь, я равнодушен к музыке.
«Есть ли такая вещь, к которой он неравнодушен?» – думает Дон. Зак проявлял апатию даже тогда, когда находился дома со своей подружкой, в окружении друзей. Здесь, на судне, стало, кажется еще хуже.
– Возможно, нам стоит поставить сальсу или что-нибудь вроде этого, – говорит Дон. – Я вот подумал, что мы можем в конце концов пристать в Рио. И ты сможешь там танцевать с бразильскими девушками. – Он улыбается, надеясь, что улыбка не кажется вымученной.
Зак смотрит на свой телефон, затем качает головой. – Ставь что тебе нравится, папа.
– Ну, если сальса тебе не по душе, чем ты хотел бы заняться, когда мы вернемся к цивилизации? Где бы ты хотел жить? Ну и все такое. – Когда Зак не отвечает, Дон добавляет: – О будущем стоит подумать.
– Я подумаю о нем, когда оно у меня будет, – Зак отворачивается и смотрит на горизонт, солнце по-прежнему яркое, небо голубое.
* * *
Они находятся в южной части Саргассова моря и приближаются к Барбадосу, стараясь найти хорошее место для рыбной ловли. Проблема в том, что после столкновения с астероидом южноамериканские страны выставили вооруженную до зубов береговую охрану, чтобы не пропускать беженцев, не имеющих документов. Охране было приказано стрелять на поражение, и единственное, что спасало Дона, – то, что патрульные суда были относительно маленькими и оставались возле побережья. По ним с Заком открывали огонь несколько раз, и каждый раз, когда Дон возвращался в открытое море, погоня быстро прекращалась.
Зак хватает бинокль, лежащий на полке под приборной доской, и подносит его к глазам, настраивая пальцем на фокус.
– У нас неприятности.
Дон забирает у сына бинокль и смотрит на горизонт. Там быстро приближается небольшое судно.
– Черт! – Ему не нужно долго всматриваться, чтобы понять, что это быстроходный катер. Богатые детки на скоростных судах – вот что самое неприятное. Хорошо вооруженные, они не столько охраняют побережье, сколько охотятся за американцами. – Что они делают так далеко от берега? – бормочет Дон, передавая бинокль Заку, и меняет курс, чтобы двигаться прямо на восток и далее в открытый океан.
– Это быстроходный катер, – замечает Зак, разглядывая его в бинокль. – На борту два или три человека. Точно сказать трудно, их слишком сильно бросает по волнам.
Дон кивает.
– Возьми риф. Мы не сможем от них убежать, поэтому надо их напугать.
– Почему бы тогда мне не взять круто к ветру и направиться на восток?
– Нет. Мы не сможем от них убежать. Просто держи курс.
Зак хлопает себя по бедру.
– Если мы добьемся успеха, они могут просто уйти. Если же мы будем здесь болтаться, то станем легкой добычей! – И, прежде чем Дон успевает ответить, добавляет: – Подожди, ты же не думаешь, что я не справлюсь?
Дон встает, сделав паузу, прежде чем ответить. Он неделями дожидался, когда сын начнет на что-то надеяться, и вот дождался – пусть даже надежда проявляется в форме отчаяния. Он берет Зака за руку.
– Послушай! Я знаю, что ты можешь управлять этой лодкой, но мне нужно, чтобы все выглядело так, что мы их не боимся. Поэтому просто держи курс. Если это не сработает – что ж, тогда ты поведешь нас на восток.
Поджав губы, Зак кивает. Дон хватает ружье и направляется на корму.
Дует сильный ветер, море волнуется, но вскоре судно плавает в относительном спокойствии. Зак хорошо справляется с парусом. Опершись на транец, Дон поднимает ружье; как он надеется, богатые детки не ожидают, что они вооружены.
Яхта взбирается на гребень волны, отсюда видно, что преследующий их катер находится гораздо ближе, чем он ожидал. «Черт, как они быстро идут!» За стеклянным ветровым стеклом сидят трое молодых людей. Судно переваливает через гребень, и Дону кажется, будто у двоих он заметил оружие.
