В лесу
В кромешной тьме появилась полоска света – горизонтальная щель, пролегавшая от одного края сознания до другого. Кости Эйприл ломило от холода. Зубы ее стучали, конечности трепетали. Эйприл проснулась от холода, со всех сторон ее сдавливали металлические стены. Откуда-то из-за головы доносился механический гул. Возле нее вклинилось еще чье-то тело.
Она попыталась пошевелиться и почувствовала на одной руке какой-то шнур. Пошарив свободной рукой, она обнаружила капельницу. В вене ощущалась твердая игла. Еще один шланг, обвивавший ее бедро, устремлялся к паху. В поисках выхода она похлопала по холодным стенам, попыталась заговорить, откашляться, но, как в своих кошмарах, не смогла издать ни звука.
Последнее, что помнила Эйприл, – как она заснула на незнакомой койке в глубине горы. Она помнила, как ощутила, что оказалась в ловушке, как ей сказали, что мир перестал существовать, что она останется здесь на годы, что все, кого она знала, погибли. Она помнила, как ей сказали, что мир отравлен.
Эйприл поспорила с мужем о том, что делать – то ли бежать, то ли даже поверить тому, что им сказали. Сестра сказала, что все дело в воздухе, что этого не остановить, поэтому группа планирует уехать отсюда. Их привезли на автобусах на заброшенный государственный объект, находившийся где-то в горах Колорадо, и сказали, что пройдет какое-то время, прежде чем они смогут отсюда уйти.
Находившееся у ее ног тело пошевелилось. У ее подмышки находилась чья-то нога. Они были связаны вместе – Эйприл и эта фигура. Она попыталась высвободиться, подтянуть колени к груди, но мышцы плохо слушались, суставы не сгибались. Она чувствовала, как из нее уходит холод, чье место занимает смутное тепло – словно трубки освобождали ее от смерти и заменяли эту хрупкую пустоту теплом жизни.
Тот, другой, закашлялся, в тесном пространстве его низкий голос отдавал металлом, ударяя по ушам. Чтобы удалиться от кашляющей фигуры, Эйприл попыталась прижаться к низкому потолку, и полоска света внезапно расширилась. Пыхтя от усилий, она приподнялась еще выше, и света стало еще больше. Потолок откинулся вверх, и поток яркого света едва не ослепил Эйприл. Хотя глаза ее слезились, а в ушах гремело от шума работающего где-то вблизи насоса, Эйприл пробудилась к жизни со всем неистовством новорожденного. Прищурившись от ярких лучей, она с трудом разглядела скорчившегося у ее ног мужчину. Это был ее муж, Реми.
Эйприл зарыдала от облегчения и смятения. Трубки стесняли движения, но она сумела подобраться к нему поближе, перебирая руками по его голеням, бедрам, карабкаясь вверх по его телу до тех пор, пока ее голова не оказалась на уровне груди Реми. Он слабо обнял ее. Муж и жена дрожали от холода, зубы их стучали. Эйприл не имела понятия, где они находятся и как туда попали, главное – что они были вместе.
– Эй! – прошептал Реми. Губы у него были синие. Обнимая ее, он, не открывая глаз, одними губами произнес ее имя.
– Я здесь, – сказала она. – Я здесь.
Тепло продолжало просачиваться – частично от их прижатых друг к другу обнаженных тел, частично непосредственно через вены. Эйприл почувствовала желание помочиться, и ее тело – почти самопроизвольно, по давней привычке – просто облегчилось. Жидкость вылилась из нее через одну из трубок. Если бы ощущение от прижатого к ней тела Реми не было чересчур реальным, можно было подумать, что это сон.
– Что происходит? – спросил Реми и потер рукой глаза.
– Не знаю. – Голос Эйприл был хриплым и слабым, больше похожим на шепот. – Кто-то сделал это с нами. – Уже произнося эти слова, она поняла, что это и так очевидно, что об этом не стоило говорить, так как она совершенно не помнила, как попала в этот металлический контейнер.
– Мои глаза приспосабливаются к освещению, – сказала она Реми. – Я собираюсь еще немного приоткрыть эту штуку.
Реми слабо кивнул.
Посмотрев наверх, Эйприл увидела нависающий над ними полуцилиндр из сверкающей стали, распахнутый на одну треть. Подняв дрожащую ногу, она прижала ее к крышке и толкнула вверх. Крышка открылась до конца, впустив еще больше света. С потолка светили мигающие лампы, затерявшиеся в хитросплетении трубопроводов, проводов, воздуховодов. На этом фоне один объект казался совершенно неуместным, и Эйприл не сразу поняла, что именно видит перед собой. Над их головами свисал с потолка большой желтый ларь, напоминающий громадный сундук.
– Что бы это значило? – спросил Реми. Оба пристально смотрели на объект, смахивая ресницами холодные слезы.
Эйприл изучала отметки, сделанные черной краской на желтом фоне. Она предполагала, что это какое-то слово, но, казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как она в последний раз что-то читала. Значки никак не хотели соединяться вместе. Когда слово, наконец, кристаллизовалось, она увидела, что это всего лишь ее имя.
– Эйприл, – прошептала она. Больше там ничего не было.
Прежде чем спустить сундук вниз, они с Реми должны были вылезти из металлического контейнера. Почему их туда поместили? В порядке наказания? Но что они такого сделали? Капельницы и катетеры свидетельствовали о том, что они пробыли без сознания не одну ночь, а скованность в суставах и витающий в воздухе запах смерти – возможно, исходящий от их собственной плоти – намекали на то, что они провели там больше недели. Сказать точнее было невозможно.
– Осторожнее! – сказал Реми, когда Эйприл стала снимать ленту, которая охватывала ее руку и удерживала на месте трубку. Лента просто порвалась. Неужели их содержали здесь дольше, чем может выдержать клейкое вещество? Мысль об этом была мимолетной и слишком нереальной, чтобы ее обдумывать.
– Что там у тебя вокруг шеи? – спросил Реми.
Эйприл похлопала себя по груди. Взглянув на тонкую нить, обвившуюся вокруг ее шеи, она обнаружила свисающий с нее ключ. Эйприл чувствовала его и раньше, но тогда она находилась в невменяемом состоянии. Снова посмотрев на сундук, она увидела там замок из тусклого серебра, свисающий с края словно летучая мышь.
– Это послание, – сказала Эйприл, смутно понимая, что ключ, сундук и ее имя должны быть как-то связаны. – Помоги мне выбраться.
Она очень надеялась на то, что в этом сундуке есть какая-то еда. Желудок сводило судорогой от сильнейшего голода. Реми помог ей удалить капельницу и извлечь катетер, затем она помогла ему. На руку упала капля пурпурной крови, из катетера вытекла струйка жидкости. Удерживаясь за металлическую крышку, Эйприл поднялась на ноги, качаясь, немного постояла, затем подняла руку и дотронулась до большого пластмассового сундука.
Он был подвешен прямо у них над головами, где они могли увидеть его сразу после пробуждения. По спине пробежал холодок. Тот, кто поместил их сюда, знал, что они очнутся сами, что здесь не будет никого, чтобы им помочь, объяснить ситуацию, подать ключ или сказать, чтобы они заглянули в сундук. Вот откуда краска, нить, контейнер, открывающийся сам по себе. Их бросили? Их подвергли наказанию? Откуда-то она знала, что ее сестра с этим связана. Сестра, которая привела их в эту гору и заперла в еще более тесных пределах.
