— Я и впрямь довольна этим вечером, — сказала Джейн Элизабет. — Собралось настолько удачное, настолько подходящее общество, что надеюсь, мы все будем чаще встречаться.
Элизабет улыбнулась.
— Оставь это, Лиззи! Не надо ни в чем меня подозревать! Меня это удручает. Поверь, я вполне могу получать удовольствие от бесед с таким приятным и разумным юношей, как он, не желая ничего более. Его отношение ко мне ясно говорит о том, что он никогда и не помышлял о том, чтобы завоевать мои чувства. Просто в обхождении он выказывает больше приветливости и желания понравиться, чем это обычно принято.
— Жестокая! — вскричала ее сестра. — Не позволяешь мне улыбаться, а сама только и понуждаешь меня к этому! Я уже наполовину решилась добиться от тебя признания, что ты влюблена в него.
— Как же трудно иногда сделать так, чтобы тебе поверили!
— А иногда это и вовсе невозможно!
— Но отчего же ты желаешь убедить меня, будто я чувствую больше того, что говорю?
— Ох, ты упрямее хунаньского мула! Раз уж ты так настаиваешь на своем безразличии к Бингли, не выбирай хотя бы меня своей наперсницей!
Глава 55
Через несколько дней мистер Бингли вновь нанес им визит, и на сей раз приехал один. Его друг в то утро уехал в Лондон, но должен был вернуться дней через десять. Он просидел у Беннетов около часа и все это время был чрезвычайно оживлен. Миссис Беннет пригласила его остаться и отобедать с ними, но тот признался, что обещал быть к обеду в другом доме.
— В следующий ваш визит, — сказала она, — надеюсь, нам повезет больше.
Он будет безмерно счастлив, в любое время, и т. д., и если будет позволено, навестит их вновь в самом скором времени.
— Быть может, завтра?
Превосходно, на завтра у него нет никаких договоренностей — и приглашение миссис Беннет было охотно принято.
Назавтра он приехал, и так удачно выбрал момент, что дамы не только не успели переодеться после боевых упражнений, но и не нашли времени, чтобы смыть вызванный ими обильный пот. Миссис Беннет, наполовину одетая, наполовину причесанная, ворвалась в комнату дочери с криком:
— Джейн, дорогая, поскорее спускайся вниз. Он приехал! Мистер Бингли приехал! Он уже здесь! Скорее, скорее! Сара, немедленно идите к мисс Беннет, помогите ей умыть пот и одеться! Да забудьте вы о прическе Лиззи!
— Мы сойдем вниз, как только будем готовы, — ответила Джейн. — И думаю, Китти из нас оказалась самой расторопной — я видела, как она поднялась к себе еще полчаса назад.
— Сдалась мне Китти! Что ей там делать? Поспеши, поспеши! Куда ты подевала свой пояс, милочка?
Но Джейн никак не соглашалась идти вниз одна, без сестер.
Усердные старания миссис Беннет оставить их наедине стали особенно заметны вечером. Откушав чаю, мистер Беннет, по своему обыкновению, удалился в библиотеку, а Мэри отправилась упражняться в поднятии тяжестей. Таким образом были устранены два из пяти препятствий. Долгое время миссис Беннет безуспешно подмигивала Китти и Элизабет. Наконец, заметив это, Китти невинно спросила:
— Что такое, мама? Отчего вы мне подмигиваете? Что я должна сделать?
— Что ты, дитя, что ты! И вовсе я не подмигиваю.
Минут пять она еще просидела молча, но, будучи не в силах упустить столь удачный случай, внезапно встала и сказала Китти:
— Пойдем-ка со мной, голубушка, мне надобно с тобой поговорить.
И они вместе вышли из комнаты.
Джейн тотчас же красноречиво поглядела на Элизабет, всем своим видом показывая, как ее огорчают эти уловки, и умоляя сестру не поддаваться им. Через несколько минут миссис Беннет приоткрыла дверь и крикнула:
— Лиззи, дорогая моя, мне нужно тебе что-то сказать.
Элизабет пришлось выйти.
— Думаю, мы спокойно можем оставить их наедине, — сказала ее мать, как только Элизабет вышла в коридор. — Мы с Китти пойдем ко мне в комнату.
Элизабет решила не переубеждать свою матушку, подождала в коридоре, пока мать и сестра скроются из виду, и вернулась обратно.
В этот день все приготовления миссис Беннет окончились неудачей. Бингли был приятен во всех отношениях, вот только не стал женихом ее дочери. Его легкие и непринужденные манеры значительно скрасили им вечер, и он сносил назойливую заботу миссис Беннет и выслушивал ее глупые замечания с таким терпением и самообладанием, что это не могло не вызвать особой признательности ее дочери.
Его не пришлось упрашивать остаться к ужину, и перед тем, как уехать, он договорился — не без серьезного посредничества миссис Беннет, — что утром приедет поохотиться вместе с ее супругом на первых осенних зомби.
После этого Джейн уже не заговаривала о своем безразличии. Сестры больше ни словом не обмолвились о Бингли, но Элизабет отправилась спать со счастливой уверенностью в том, что решится все очень скоро, если только этому не помешает преждевременное возвращение мистера Дарси. Впрочем, она почти не сомневалась, что Бингли ухаживал за Джейн, имея на то полное согласие упомянутого джентльмена.
Наутро Бингли явился в назначенное время, и они с мистером Беннетом все утро охотились на первых неприличностей, устремившихся на юг в поисках рыхлой земли. Мистер Беннет отвел своего спутника на самую северную окраину имения, где они почти час устанавливали ручные капканы, сделанные по чертежам самого мистера Беннета, и закладывали в них наживку — кочаны цветной капусты.
То и дело из близлежащей рощи, ковыляя, выходили зомби — и попадали на поле, где, укрытые охапкой ветвей, прятались мистер Беннет и мистер Бингли. Живые наблюдали за тем, как мертвые замечают цветную капусту и, полагая, что перед ними сочный, нежный мозг, тянут к ней руки. Тут капкан захлопывался, джентльмены выскакивали из укрытия, валили зомби на землю ударами прикладов, стреляли в них и, наконец, поджигали.
Бингли оказался куда приятнее, чем думал мистер Беннет. Молодой человек не был ни глупым, ни нахальным и не вызывал желания высмеять его или погрузиться в презрительное молчание. Да и мистер Беннет показался мистеру Бингли более разговорчивым и менее чудаковатым, чем обычно. Разумеется, Бингли вместе с ним вернулся к обеду, и вечером миссис Беннет снова принялась строить хитроумные замыслы, пытаясь устроить так, чтобы он остался наедине с ее дочерью. Элизабет нужно было написать письмо, и поэтому вскоре после чая она удалилась в комнату для завтрака.
Написав письмо, она вернулась в гостиную и застала там Бингли с сестрой — они стояли возле камина и, похоже, были увлечены серьезной беседой. Само по себе это могло и не вызвать подозрений, но когда они поспешно отвернулись друг от друга, их лица достаточно красноречиво говорили о том, что произошло. Они очутились в неловком положении, но Элизабет казалось, что особенно неудобно именно ей. Все трое молчали, и Элизабет уже хотела было выйти, но тут Бингли, который, как и Джейн, сел, когда она вошла, вдруг вскочил с места и, прошептав что-то ее сестре, выбежал из комнаты.
