Какстон разразился дурацкими предположениями, касавшимися происхождения Нельсона, а также интимных привычек его родителей. Следующий поступок журналиста был не менее дурацким – он позвонил во Дворец Правительства и потребовал, чтобы его соединили с генеральным секретарем.
Этот шаг Бен Какстон предпринял инстинктивно, не задумываясь. За долгие годы своей профессиональной деятельности, в бытность сначала репортером, а потом липпманом, он пришел к убеждению, что один из лучших способов раскрывать секреты – это идти сразу на самый верх и там вести себя, как тот знаменитый зануда из анекдота, которому проще отдаться, чем отказать. Конечно же, тигр не телка, крутить ему хвост крайне опасно; Бен знал психопатологические вывихи власти лучше любого врача и уж конечно лучше Джилл Бордман, которая о них и вовсе не подозревала, однако же надеялся на свое сравнительно безопасное положение под защитой четвертого сословия – того самого, которого повсеместно боятся и стараются задобрить все власть имущие.
Вот только он не учел, что звонит во Дворец из такси, то есть без свидетелей.
Разумеется, с генеральным секретарем его не соединили, да он этого и не ожидал. Начались бесконечные переговоры с секретаршами, вторыми заместителями, девятыми помощниками и прочими прихлебателями; Какстон все больше раскалялся – и не заметил за делом, что машина уже не парит над одним местом, а куда-то летит.
А когда заметил, было поздно, робопилот не реагировал на его приказания. Бен с горечью осознал, что попался как маленький, такой глупости не сморозил бы и самый тупой бандит, – кто-то там быстро выяснил, откуда поступил вызов, а затем управление машины было переведено на полицейскую радиочастоту. Так что везут его сейчас, тихо и без всяких свидетелей… Куда везут? А туда, куда им надо.
Больше всего он жалел, что отпустил Честного Свидетеля Кавендиша, но тут уж ничего не поделаешь. Бен прервал бесполезный разговор с Дворцом Правительства и начал звонить адвокату.
И продолжал эти попытки до того самого момента, когда машина опустилась в глубокий двор-колодец, откуда сигнал явно не мог вырваться наружу. Выйти из машины не удалось, дверца не открывалась, и Бен почти не удивился, почувствовав, что теряет сознание.
8
Ничего особенного, сказала себе Джилл, просто Бен увлекся каким-то другим следом и забыл сообщить об этом ей. Сказала – и сама не поверила. Как бы Бен ни был занят, он всегда со скрупулезнейшим вниманием относился к человеческому фактору, иначе ему просто не удалось бы достичь такого положения в профессии. Он помнил все дни рождения и скорее замотал бы карточный долг, чем забыл написать письмо с благодарностью за помощь или гостеприимство. И неважно, куда там Бен направлялся и как он спешил, – у него нашлось бы, обязательно нашлось бы время, чтобы позвонить Джилл домой, на работу или в крайнем случае записать на автоответчик пару слов объяснения. Именно эта обаятельная и обезоруживающая черта его характера и заставляла забыть о многих его недостатках.
Не мог он сделать иначе! В обеденный перерыв Джилл позвонила Бену на работу и поговорила с Осбертом Килгалленом. Тот клялся и божился, что никаких сообщений для мисс Бордман Бен не оставлял, хотя недавно выходил на связь.
На экране телефона Джилл заметила, что народу в редакции много, и сообразила, что о Человеке с Марса сейчас лучше не упоминать.
– Он сказал, когда вернется?
– Нет. На такие случаи у нас всегда есть готовые статьи, которые можно поставить в номер, если задержится свежий материал.
– Ну… А откуда он звонил? Ох, не сочтите за назойливость, но…
– Да нет, мисс Бордман, что вы. Только он не звонил, это был факс, отправленный со станции Паоли в Филадельфии.
Пришлось этим и удовольствоваться. В столовой Джилл еле притронулась к еде. Ну чего тут волноваться, уговаривала она себя. Ничего там такого не случилось… да и вообще, не втюрилась же ты в этого дурачка?
– Джилл, очнись! Ты слушаешь меня или нет?
Джилл подняла глаза и обнаружила рядом с собой Молли Уилрайт, диетолога отделения.
– Извини. Я задумалась.
– Так я говорю, с каких это пор на вашем этаже пациентов из богадельни размещают в палатах-люкс?
– С чего ты это взяла?
– А разве Ка-двенадцать не на вашем этаже?
– Ка-двенадцатая? Да о какой же ты благотворительности? Старушка, которую туда положили, настолько богата, что позволила себе заказать круглосуточное дежурство личного врача.
– Чушь! Или на нее вдруг свалилось огромное наследство. Последние семнадцать месяцев она провела в психиатрической клинике бесплатного дома для престарелых.
– Путаница тут какая-то.
– Только не моя, в своем хозяйстве я не допускаю никакой путаницы. У этой пациентки были очень хитрые указания – полное отсутствие жиров, потому что ей удалили желчный пузырь, длинный список продуктов, к которым у нее аллергия, да плюс еще лекарства, скрытые в пище. Ты уж мне поверь, каждый диетический стол так же индивидуален и неповторим, как отпечатки пальцев. Ну, пока, девчонки. – Мисс Уилрайт встала. – Мне пора. Эх, жаль, не дают мне в нашей столовой развернуться. Прям свинарник здесь устроили.
– О чем это Молли? – поинтересовалась одна из медсестер.
– Да так, ерунда. Она все перепутала.
Мелькнувшую было мысль, а не поискать ли Смита по назначенной ему диете, Джилл сразу же отбросила – быстрее, чем за сутки, все кухни не обследовать. Бетесдинский медицинский центр начинался с флотского госпиталя, в те незапамятные времена, когда основной театр военных действий разворачивался в океанских просторах; уже в те годы больничный комплекс был огромен, а потом, после передачи Министерству здравоохранения, образования и социального обеспечения, расширился еще больше. Теперь же медицинский центр принадлежал Федерации и превратился в нечто похожее на средних размеров город.
А с миссис Банкерсон и вправду что-то не так. В медицинском центре лечились пациенты всех сортов – правительственные, частные и благотворительные, но этаж, на котором работала Джилл, принимал обычно только сенаторов Федерации и прочих важных чиновников, которых обслуживали по высочайшему классу; частный пациент был тут в диковинку.
Может быть, миссис Банкерсон сунули к ним просто потому, что часть больницы, отведенная для платных пациентов, полна под завязку? Да, наверное.
Но вскоре все эти мысли вылетели из головы Джилл – надо было оформлять и размещать новых пациентов, бегать приходилось не переставая, а тут еще потребовалась кровать с электроприводом. Можно было, конечно, заказать по телефону, но пока там что доставят из подвального склада, расположенного в противоположном конце корпуса. Неожиданно Джилл вспомнила, что как раз такая кровать, приписанная к палате К-12, стоит в соседней пустующей комнате, на ней еще охранники сидели. Судя по всему, кровать вынесли из палаты, когда для Смита потребовалась водяная.
