– А что, – удивленно воззрился на него Харшоу, – неужели съемок с места события вам оказалось мало?
– Какие съемки? Какие такие события?
Через несколько секунд выяснилось, что зрители NWNW не имели счастья наблюдать сцену у бассейна. Маккензи начал сыпать вопросами, но Харшоу либо увиливал, либо отмалчивался – услышав правду, телевизионщик обязательно решил бы, что у его старого знакомого поехала крыша, медленно и плавно, вместе с карнизом.
В конечном итоге было решено: еще двадцать четыре часа бесплодного ожидания – и NWNW убирает свои камеры.
Экран потух.
– Позови-ка Ларри, – скомандовал Джубал. – Пусть возьмет у Энн пульт и прихватит сюда.
Два телефонных разговора подтвердили худшие подозрения Харшоу – налет Спецслужбы на его дом не снимался ни одной телевизионной компанией. Не было никакого смысла проверять судьбу писем – их должны были доставить по тому же самому сигналу, которого не получили телевизионщики.
В дверях кабинета появился Ларри с радиопультом:
– Зачем он тебе, начальник?
– Зачем? Чтобы плюнуть на него. Вот тебе, Ларри, отличный урок – никогда не доверяй механизмам сложнее ножа и вилки.
– Хорошо, не буду. Что-нибудь еще?
– Эта хрень вообще работает? Ее можно как-нибудь проверить? Только чтобы операторы трех телевизионных сетей не вскакивали с кроватей.
– Конечно. Большой передатчик стоит в мастерской, у него есть тумблер, специально на такой случай. Щелкнуть этим тумблером, тогда по нажиму авральной кнопки должна загореться лампочка, а дальше сигнал не проходит. Если хочешь провести полную проверку системы, нужно связаться сперва с операторами, прямо по тому же передатчику, и сказать им, чтобы не дергались зазря.
– Ну а если окажется, что сигнал не проходит, – можешь ты найти поломку?
– Может, и могу, – с сомнением отозвался Ларри, – если там просто какой-нибудь плохой контакт. Это Дюк у нас радист, а я – скорее интеллектуал.
– Знаю, сынок, знаю, у меня у самого руки не тем концом воткнуты. Ты постарайся, а там уж видно будет.
– Что-нибудь еще?
– Встретишь этого, который придумал колесо, – пришли засранца сюда, я с ним немного побеседую.
Несколько минут Джубал провел в ленивом созерцании пупка. Мысль, что пульт намеренно испорчен Дюком, Харшоу откинул почти сразу. Он позволил себе немного поразмышлять, что же такое произошло в саду и каким образом Майку все это удалось – из-под десятифутового-то слоя воды. Сомнений, что невероятное, на зависть любому цирковому иллюзионисту, представление было устроено именно Человеком с Марса, даже не возникало.
В смысле интеллектуальном вчерашние эксперименты были ничуть не менее поразительными, но вот эмоции… Мышь – такое же чудо биологии, как и слон, но тут есть понятная любому разница: слон больше.
Если исчез в никуда пустой ящик, значит может исчезнуть и полицейский вертолет со всей своей командой, и все же одно из этих событий ошарашивает, как удар дубиной по черепу, а другое – нет.
Ладно, уж слёз-то эти опричники никак не стоят. Джубал готов был согласиться, что копы – обычные люди, не хуже любых других и не лучше, он лично был знаком с двумя вполне честными копами… И даже самый жуликоватый констебль не заслуживает, чтобы его так вот брали и отправляли даже не на тот свет, а вообще неизвестно куда. Вот, кстати, береговая охрана – чем не пример того, какие отличные ребята встречаются среди копов. Все бы они были такие.
Но сотрудник СС должен иметь сердце наемного бандита и душу садиста – их там, наверное, по этим признакам и отбирают. Гестаповцы. Штурмовики, готовые служить любому политикану, пробившемуся к власти. Джубал с нежностью вспоминал те давно ушедшие дни, когда адвокат мог процитировать Билль о правах без того, чтобы его тут же не осадили какой-нибудь казуистической поправкой из кодекса Федерации.
Ладно, чего уж там попусту… Вот теперь-то что будет? Отряд Хайнриха, несомненно, поддерживал связь с базой, ergo
[6] – его пропажу скоро обнаружат. Примчится новая банда эсэсовцев. Они, пожалуй, уже в пути – если эта вторая машина успела что-нибудь передать, прежде чем Майк ее погасил.
– Мириам.
– Да, начальник?
– Майка, Джилл и Энн ко мне, немедленно. Потом найди Ларри – он, наверное, в мастерской – и возвращайся вместе с ним сюда, по дороге заприте внизу все двери и окна.
– Что, новые развлечения?
– Ты ногами шевели, а не языком.
Если эсэсовские гориллы появятся – точнее, когда они появятся, – никаких ордеров у них не будет. Их вожак по дурости, скорее всего, захочет вломиться в дом без ордера, и тогда придется спустить на них Майка. Все эти военные действия нужно кончать, и поскорее, – а значит, нужно добраться до генерального секретаря.
И каким же это, скажите на милость, образом?
Снова звонить во Дворец? Но ведь Хайнрих, скорее всего, не врал, такие попытки ни к чему не приведут, а точнее – приведут к нему, к Хайнриху. Теперь-то, конечно же, не к нему, а к какому-нибудь там заместителю – временно исполняющему. Ну и что? У них там челюсти поотпадают – отрядили для ареста человека целую армию на двух машинах, а тот разгуливает себе на свободе, да еще набрался наглости звонить. Так, пожалуй, можно проломиться и до самого верха, до руководителя службы, Как-Там-Бишь-Его, мужика, с такой, вроде как у перекормленного хорька, мордой. Ну да, Твитчелл. Главарь этих бандитов должен иметь свободный доступ к начальству.
Проломиться, ну а радости с того? Человек, безгрешно верящий в оружие, и слушать не станет, что у тебя якобы есть кое-что помощнее и что арестовать тебя у него силенок не хватит. Твитчелл так и будет швырять в бездонную бочку людей и оружие, пока не кончится либо одно, либо другое, но ни за что не признает, что вот сидит человек на самом виду, никуда не прячется, а арестовать его невозможно.
Что ж, не пускают через парадный вход – пробирайся черным, самая элементарная политика. Вот где пригодился бы Бен Какстон, уж ему-то прекрасно известно, у кого именно есть ключи от черного хода, а Джубал наверняка знает кого-нибудь, кто с этими ключниками знаком.
Но Бена нет, что, собственно говоря, и привело к этой идиотской скачке с препятствиями. Бен знает, но его не спросишь, а кто же еще знает?
Придурок чертов, а с кем ты говорил полчаса назад? Джубал схватился за телефон и начал дозваниваться до Тома Маккензи; три защитных слоя удалось пробить без особого труда – Джубала Харшоу в этой компании знал каждый. Тем временем в кабинете появились все три его секретарши, Джилл и Майк и бесшумно расселись по стульям. Мириам подошла к столу и молча написала в блокноте: «Двери и окна заперты».
Джубал кивнул, приписал снизу: «Ларри и пульт?», – и тут же на экране появилось лицо Маккензи.
