Потом он глянул на Клэр, сидящую на другой стороне стола: непричесанные волосы стоят торчком, заспанные глаза смотрят на него поверх тоста – и заключил, что, возможно, это не сознательный выбор Бри, а действие генов.
Однако когда он объяснил цель своего визита между порциями тостов и бекона, она тут же поднялась.
– Старая миссис Уилсон? – спросила она с любопытством. – А мистер Кромби сказал, что случилось?
Роджер покачал головой, проглатывая кашу.
– Только то, что она умерла ночью. Думаю, они нашли ее мертвой. Может, сердце… Ей ведь было не меньше восьмидесяти.
– Она была старше меня на пять лет, – сухо отозвалась Клэр. – Она сама мне говорила.
– О. Хмм.
Прочищать горло было больно, и он сделал еще глоток теплой темной жидкости из своей чашки. Это был отвар из цикория и желудей, вполне сносный на вкус.
– Надеюсь, ты ей не сказала, сколько тебе лет, саксоночка. – Джейми потянулся через стол и ухватил последний кусочек тоста. Бдительная миссис Баг тут же подхватила блюдо, чтобы снова его наполнить.
– Я не настолько легкомысленна, – ответила Клэр, опуская палец в капельку меда и слизывая его. – Все и так думают, что я заключила договор с дьяволом, и, если я скажу мой возраст, они в этом убедятся.
Роджер хмыкнул, но про себя подумал, что она права. Следы от побоев почти исчезли, синяки поблекли, переносица зажила и выглядела прямой и чистой. Даже непричесанная, с припухшими ото сна глазами, она выглядела более чем просто привлекательно – белая кожа, блестящие и густые кудрявые волосы, тонкость черт, о которой шотландские рыбаки могли только мечтать. Это не говоря о глазах оттенка золотистого виски, от которых невозможно было оторваться.
И к этим подаркам природы стоит добавить наследие двадцатого века – правильное питание и нормы гигиены – все ее зубы были на месте, белые и прямые, она выглядела на добрых двадцать лет моложе сверстниц. Эти мысли показались ему утешительными: может, Бри унаследовала искусство старения от своей матери. В конце концов, он вполне мог и сам приготовить себе завтрак.
Джейми закончил трапезу и отправился за Библией. Вернувшись, он положил ее рядом с тарелкой Роджера.
– Мы пойдем на похороны вместе с тобой, – сказал он, кивая на книгу. – Миссис Баг, не могли бы вы собрать небольшую корзину для Кромби?
– Уже сделано, – отчиталась она и поставила тяжелую корзину, накрытую салфеткой, на стол перед ним. – Прихватите ее с собой? Нужно пойти сказать Арчу и взять шаль. Увидимся на кладбище, хорошо?
В этот момент вошла Брианна, зевающая, но причесанная, и принялась приводить в порядок Джема, Клэр тем временем отправилась за чепцом и передником. Роджер взял Библию в руки и начал листать псалмы, надеясь найти что-нибудь приличествующее случаю, но ободряющее.
– Может быть, двадцать третий? – сказал он, ни к кому не обращаясь. – Коротко и вполне подходит. Классика. И упоминает о смерти.
– Ты собираешься произнести панегирик, – прокомментировала Брианна с интересом, – или все-таки проповедь?
– О боже, я даже не подумал об этом, – сказал Роджер в смятении. Он прочистил горло для пробы. – Есть еще кофе?
Вместе с преподобным он присутствовал на великом множестве похорон в Инвернессе и хорошо знал, что богатые клиенты считали провалом проповедь, которая длилась меньше получаса. Впрочем, у бедных выбора не было, и, конечно, Кромби не рассчитывают…
– Откуда у тебя протестантская Библия, па? – Бри на секунду замерла, извлекая кусочек тоста из волос сына и глядя Роджеру через плечо.
Удивленный, он захлопнул книгу. Она была права: на обложке было написано, что это версия короля Якова, а буквы почти вытерлись.
– Мне ее отдали, – ответил Джейми. Его слова звучали непринужденно, но Роджер поднял глаза: что-то странное было в его голосе. Брианна тоже услышала это и бросила на отца быстрый острый взгляд, но его лицо ничего не выражало – он доел последний кусочек бекона и вытер губы.
– Плеснуть тебе пару капель в кофе, Роджер Мак? – спросил он. Кивая на чашку зятя, как будто предлагать виски за завтраком было самым обычным делом.
На самом деле предложение звучало очень заманчиво, учитывая ближайшие перспективы, но Роджер покачал головой.
– Нет, спасибо, я справлюсь.
– Ты уверен? – Брианна перевела свой острый взгляд на него. – Может, и стоит, учитывая проблемы с твоим горлом.
– Я справлюсь, – коротко повторил он. Он и сам переживал из-за голоса, ему не нужны были тревоги рыжеволосых членов семьи – все трое кидали на него задумчивые взгляды, которые он расценивал как выражение сомнения в его ораторских способностях. Виски, возможно, поможет горлу, но проповедь точно не улучшит, а последнее, что ему хотелось, – прийти на похороны источающим запах крепкого алкоголя и выступать перед толпой строгих трезвенников.
– Уксус, – посоветовала миссис Баг, наклоняясь за его тарелкой. – Горячий уксус – то, что надо. Растворяет мокроту.
– Наверняка, – согласился Роджер, несмотря на дурные предчувствия. – Но я, пожалуй, воздержусь. Спасибо, миссис Баг.
Он проснулся с легкой болью в горле и надеялся, что завтрак ее успокоит. Но этого не произошло, а мысль о горячем уксусе заставила его миндалины онеметь.
Вместо этого он протянул чашку, чтобы ему налили еще цикория, и сосредоточился на своей миссии.
– Так. Кто-нибудь что-нибудь знает о старой миссис Уилсон?
– Она умерла, – вставил Джемми уверенно. Все засмеялись: Джем сначала сконфузился, но потом тоже захохотал, хотя явно не представлял, в чем было дело.
– Отличное начало, дружище. – Роджер потянулся и отряхнул крошки с рубашки сына. – В этом есть смысл. У преподобного была достойная проповедь – что-то из посланий: «Ибо возмездие за грех есть смерть, а дар Божий есть жизнь вечная»
[94]. Я слышал ее несколько раз. Что ты думаешь? – Он приподнял бровь, глядя на Брианну, которая нахмурилась, размышляя, и взяла Библию в руки.
– Звучит неплохо. Тут есть оглавление?
– Нет, – Джейми поставил свою чашку. – Это Послание к Римлянам, глава шестая.
Заметив обращенные на него удивленные взгляды, он зарделся и кивнул на книгу.
– Эта книга была со мной в тюрьме. Я читал ее. Пойдем-ка, bhailach
[95], ты уже готов?
* * *
Погода хмурилась, облака грозили то ледяным дождем, то первым снегом, резкие порывы ветра раздували плащи и юбки, как корабельные паруса. Мужчины крепко держались за свои шляпы, женщины прятались поглубже в капюшоны. Все шагали, опустив головы, как овцы, идущие против ветра.
