– Подойдет для твоей печи? – спросил он, послушно разглядывая глину.
– Стоит попробовать.
Она совершила несколько неудачных экспериментов с печью, произведя серию кривых тарелок и мисок, большая часть из которых взрывалась в печи или рассыпалась после обжига. Выжившие экземпляры, деформированные и обугленные по краям, стали частью сомнительного сервиза, но это едва ли можно было считать наградой за усилия по растопке печи и присмотру за ней.
Что ей нужно было, так это совет от кого-нибудь, кто разбирался в печах и керамике. Но с нынешними натянутыми отношениями между Риджем и Салемом на это можно было не рассчитывать. Говорить напрямую с братом Мордехаем о производстве керамики было не слишком хорошей идеей: папистка, говорящая с мужчиной, который ей не муж, – скандал!
– Черт побери этого мелкого засранца Манфреда, – согласился отец, слушая ее жалобы. Он слышал подобное и раньше, но не комментировал. Джейми замялся. – Поможет, если я поеду сам и расспрошу его? Несколько братьев по-прежнему говорят со мной, возможно, они позволят мне поговорить и с Мордехаем. Ты только скажи мне, что тебе нужно узнать. Может, запишешь?
– О, па! Я люблю тебя! – Исполненная благодарности, Брианна наклонилась поцеловать его, и он засмеялся, явно довольный тем, что смог угодить дочери.
Окрыленная, она глотнула еще сидра, и радужные видения обожженных глиняных труб начали танцевать в ее мозгу. Бри, хоть и с большим количеством жалоб и препятствий, уже получила деревянную цистерну от Ронни Синклера. Ей нужна была помощь, чтобы поднять ее на место. Потом ей понадобятся только двадцать футов надежных труб.
– Мама, смотри! – Беспокойный голос Джемми прорвался сквозь туман вычислений. С мысленным вздохом она вернулась к реальности, аккуратно задвинув инженерные расчеты в дальний угол своего мозга, где они, возможно, сумеют дозреть сами по себе.
Она передала бутылку обратно отцу и пошла вниз по берегу туда, где сидели на корточках мальчишки, ожидая увидеть лягушачью икру, утонувшего скунса или какое другое чудо природы.
– Что там? – спросила она.
– Смотри, смотри! – Джемми увидел ее и вскочил, показывая на камень у его ног.
Они оказались на Плоской Скале, известной точке на карте, отмечающей ручей. Как и намекало название, это был плоский пласт гранита, достаточно большой, чтобы на нем могли встать трое мужчин одновременно, подточенный водой так, что он нависал над бурлящим потоком. Это было любимым местом для рыбалки.
Кто-то соорудил небольшой костерок; на сколе чернело пятно золы с чем-то похожим на остатки обуглившихся палок в центре. Костер был слишком маленьким для готовки, но все же у нее бы он не вызвал никаких подозрений. Однако ее отец, подойдя, нахмурился, глядя на пятно, что заставило ее подойти ближе и присмотреться, выглядывая из-за его плеча.
Предметы в золе не были палками.
– Кости, – сказала она тут же и присела, чтобы рассмотреть получше. – Что это за животное?
Как только она сказала это, ее мозг начал лихорадочно перечислять и отвергать версии – белка, опоссум, кролик, олень, свинья – не было ничего похожего по форме.
– Это кости пальцев, девочка, – сказал он, понизив голос и глядя на Джемми, который потерял интерес к костру и теперь съезжал вниз по грязному берегу, не оставляя шанса своим штанам. – Не стоит их трогать, – добавил он без надобности – она моментально, с отвращением отдернула руку.
– Человеческие, хочешь сказать? – Брианна инстинктивно вытерла руку о бедро, хотя ничего не касалась.
Джейми кивнул и присел рядом с ней, изучая обгорелые останки. Там были еще какие-то почерневшие куски – но эти, вероятнее всего, имели растительное происхождение, один из них был зеленоватым – возможно, непрогоревший стебель.
Джейми низко склонился, вдыхая запах обгоревших останков. Брианна инстинктивно втянула воздух, подражая ему, но тут же фыркнула, пытаясь избавиться от запаха. Комбинация приводила в замешательство – запах угля, который перекрывало что-то горьковатое и известковое, который в свою очередь перекрывал какой-то резкий медицинский запах.
– Откуда они здесь? – спросила она, тоже понизив голос, хотя Джемми и Герман начали кидаться друг в друга комьями грязи и не заметили бы, даже если бы она закричала.
– Я вроде бы не слышал ни о ком без руки, а ты? – Джейми взглянул на нее, криво улыбаясь. Она не улыбнулась в ответ.
– Ни от кого вокруг. Но если они не из тех, кто вокруг… – Она сглотнула, пытаясь не обращать внимания на странный, полувыдуманный вкус горьких трав и золы. – Где остальное? Где тело?
Это слово, «тело», казалось, добавило разговору новый обертон.
– А я вот думаю, где может быть остаток этого пальца. – Джейми хмурился на потемневшее пятно. Он протянул руку к костру, и она поняла, что он имел в виду: в центре костровища светлел участок, где золу смели. Там лежали три пальца, на которые она смотрела, по-прежнему часто сглатывая. Два остались нетронутыми, кости серо-белые, призрачные среди пепла. Двух суставов третьего пальца не хватало, осталась только тоненькая последняя фаланга.
– Животное? – Бри оглянулась вокруг, ища следы, но на скале не было отпечатков лап, только грязные пятна, оставленные босыми детскими ногами.
Смутные мысли о каннибализме заворочались где-то внизу живота, хотя она тут же отмела эту версию.
– Ты не думаешь, что Йен… – Она резко замолчала.
– Йен? – Отец удивленно посмотрел на нее. – Зачем Йену делать что-то подобное?
– Я не думаю, что он сделал, – сказала она, возвращаясь к здравому смыслу. – Совсем нет. Просто я слышала, что ирокезы иногда… иногда… – Она кивнула на обгоревшие кости, не желая проговаривать конец фразы. – Эмм… Может, друзья Йена? Которые… пришли его навестить?
Лицо Джейми потемнело, но он покачал головой.
– Нет, здесь пахнет шотландским высокогорьем. Ирокезы сожгли бы врага. Или порезали бы его на куски. Но не так. – Он по-шотландски кивнул на кости. – Тут что-то личное, понимаешь? Ведьма или один из шаманов, возможно, могут сделать такое, но не воин.
– Я не видела никаких индейцев в последнее время. Не на Ридже. А ты?
Он, хмурясь, посмотрел на след от костра еще пару секунд и покачал головой.
– И никого, у кого бы не хватало пары пальцев.
– Ты уверен, что они человеческие? – Она смотрела на кости, перебирая другие варианты. – Может это от небольшого медведя или крупного енота?
– Может, – сказал он ровно, но она поняла, что он согласился, только чтобы успокоить ее – он был уверен.
– Мама! – За шлепками босых ног по камню последовало дерганье ее рукава. – Мама, мы хотим есть!
– Конечно, хотите, – отозвалась она, поднимаясь на ноги, но по-прежнему разглядывая обгоревшие фрагменты. – Вы не ели почти час. Что вы делали… – Ее глаза блуждали от костра к сыну, но потом вдруг резко остановились, сфокусировавшись на двух мальчишках, с головы до ног вымазанных грязью и широко улыбающихся.
