Когда Филипп Блейк (он же Губернатор) захватил здесь власть пару лет назад, присосавшись к городу как некий сатанинский долгоносик, и установил здесь диктатуру, как в стране третьего мира, стадион с треком стал символом нечестивых кошмаров этого апокалиптическго времени. Губернатор сделал из полукруга трибун, массивных порталов, овальной трассы и большинства технических помещений гладиаторскую арену, достойный аналог тех, что были в Древнем Риме.
В боях на выживание головорезы Губернатора, окруженные кольцом из прикованных ходячих, которые пытались схватить участников, боролись за право жить – или умереть за своего любимого императора. Согласно теории Блейка, эта кровавая суматоха вызывала катарсис у жителей, позволяя держать их в послушном и управляемом состоянии. Все было сделано в лучших традициях WWE
[8]. Лилли, которая давно здесь жила и считала Вудбери своим домом, очень тревожилась по поводу этих событий. Непристойное, сюрреалистическое ощущение от наблюдения за нежитью, прикованной под галогеновыми лампами, выполняющей для толпы роль обезьянки шарманщика, не раз приходило в ее сны, и по сей день продолжало жить в воспоминаниях.
Эмоции волной накатывали на Лилли, когда она вела группу спасателей через ворота из сетки-рабицы в северном углу гоночного стадиона. Но остановились они только за турникетами.
За последние десять минут они обнаружили более полудюжины тел: Клинта и Линду Старбридж, Маму Мэй, Руди и Яна. Практически каждый новый житель Вудбери был убит и лежал в луже крови… но за что? Тот, кто напал на город, не был заинтересован в краже запасов топлива из баков, расположенных за рынком. Они не взяли еду из хранилища на Мейн-стрит. Ничего не было украдено и из магазина на Джонс-Милл-Роуд. Так что искали эти шакалы?
– Джинкс и Майлз, обойдите и проверьте служебный вход, – Лилли показала в сторону массивных серых известковых колонн на границе погрузочного бокса. – Остальные войдут через парадную дверь.
Лилли повернулась и посмотрела на Томми и Норму.
– Приходим в себя, идем через пролом, и помним – вне зависимости от того, кого мы высматриваем: ходячих, врагов или кого-то еще – ни в коем случае не сужаем зону периферического зрения, держимся подальше от стен, пальцы убрать со спусковых крючков до тех пор, пока не появится цель. – Она взглянула на Томми: – Помнишь, чему я тебя учила?
Томми кивнул, пытаясь скрыть приступ гнева:
– Я помню, Лилли. Господи, я же не ребенок.
– Нет, конечно же, нет. – Лилли кивнула остальным: – Пошли.
Они плотной группой двинулись вверх по наклонному переходу, в сторону высокой арки главного входа, а Майлз и Джинкс исчезли в тени пустынного погрузочного бокса. Возле выхода стояли тачки, полные торфа и земли для посадок, лопаты, мотыги и огромные рулоны проволочной сетки. Несколько вагонеток и мешки с овсом для лошадей были прямо под портиком. За последний год, благодаря стараниям Лилли, внутри арены была развернута сельскохозяйственная деятельность, и люди использовали лошадей, чтобы тянуть плуг и помогать с тяжелой работой. Многие из животных содержались в бывших зонах обслуживания машин – большие комнаты и застеленные коридоры вполне можно было использовать как конюшни. Весна в этом году была влажная. Лилли надеялась на успех всей душой и молилась о том, чтобы получить обильный урожай – и как можно быстрее. Теперь же все мысли о земледелии улетучились из ее головы.
Она вела Томми и Норму через арку, увенчанную скульптурой Меркурия, которая была сильно изъедена ветрами. Римский бог скорости, путешествий – и, по иронии судьбы, покровитель обманщиков – навечно застыл в живописной позе.
Они спустились в темный и сырой проход с цементными стенами, покрытыми плесенью. Воздух пах сухой гнилью, экскрементами крыс, застарелой мочой и животными. Слева тянулся покрытый пометом и забрызганный кровью этаж с комнатами отдыха. Каменные ступени по правую руку вели к подземным помещениям, предназначенным для техобслуживания.
Лилли взмахнула «ругером» и показала, что они спускаются вниз по ступенькам. Всем было понятно, что в случае чрезвычайной ситуации всех детей должны были привести сюда, и с большой вероятностью это должна была сделать Барбара Стерн. Помещения подземных служб сродни безопасному хранилищу или бомбоубежищу. Когда они спустились до самого низа, Лилли встала во главе маленькой группы.
Ряд ощущений ударил по людям, когда они вошли в проход: смрад конского навоза и гниющего сена, звуки капающей воды, запах растений, как в крытой оранжерее. Они слышали сопение и фырканье лошадей в загонах, некоторые из животных нервно били копытами в стойлах, некоторые из них ржали, почувствовав запах людей. Лилли двигалась по проходу, как израильские коммандос: с зажатым в обеих руках «ругером», ноги на ширине плеч, ствол оружия направлен вперед, тело наклонено. За ней следовали Томми и Норма, внимательно следившие за ситуацией вокруг.
Достигнув конца коридора, они увидели, что металлическая дверь в безопасную комнату распахнута.
Сердце глухо стучало в груди Лилли, когда она заглянула в комнату – внутри пусто, детские стулья перевернуты, чашки на низких столиках опрокинуты, детские книжки разбросаны по полу. Ни крови, ни каких-либо признаков ходячих. Однако некоторых специфических предметов в комнате не хватает: пропал небольшой игрушечный ящик, некоторые из одеял, детская кроватка. Что за хрень? Голова у Лилли пошла кругом. Что происходит? Она повернулась в сторону коридора.
– Что, черт возьми, происходит, Лилли? – Глаза Томми были полны слез от страха за пропавших без вести сестру и младшего брата. – Где они, черт подери?!
– Может, они вернулись по домам, – предположила Норма, понимая, как маловероятно это звучит.
Лилли покачала головой:
– По дороге сюда всюду было пусто.
Томми оглянулся на холодный каменный проход, по которому они только что пришли, его губы дрожали от ужаса:
– Мы до сих пор не нашли Дэвида или Барбару – может быть, они с детьми?
– Может быть… может быть. – Лилли бормотала это, пытаясь успокоить нервы и начать думать ясно. – Возможно, нам следует вернуться назад и посмотреть в…
Шум, сначала слабый, оборвал ее. Она бросила взгляд в сторону дальнего конца коридора. Остальные тоже услышали это, искаженный голос, который при первых звуках можно было принять за шорох ходячего. Оружие сразу взлетело вверх, пальцы оказались на спусковых крючках. Шум доносился из бокового туннеля, в ста футах впереди.
Лилли приставила палец к губам. Они медленно двинулись к пересечению туннелей, готовые в любой момент разнести череп ходячему. От волнения у Лилли пересохло во рту. Позади них нервно фыркнула лошадь, другие животные заволновались. Руки Лилли стали совсем мокрыми, когда она достигла бокового туннеля и, заглянув туда, поводила дулом пистолета вверх и вниз.
В тридцати футах от поворота, на полу, около выхода наружу, вытянув вперед одну из рук, лежал скрюченный мужчина средних лет и все еще цеплялся за жизнь. Одет он был в джинсовую куртку с вышитой на спине надписью: «Боб Сигер Бэнд». Куртка была пропитана кровью там, где ее пробили пули. Мужчина дрожал каждый раз, пытаясь вздохнуть. Его серое лицо было прижато к полу, и пыль поднималась в воздух, когда он выдыхал.
