Вот почему она чувствовала, что время стремительно уходит, в ту ночь, когда спешила защитить город.
– Я нашла тут кое-что, Лилли! – крикнула Джинкс справа. Наступали сумерки, и сверчки начинали громко стрекотать – была уже половина восьмого. Они приближались к туалетной кабинке, расположенной за фурой на Догвуд-стрит. Когда-то две массивные восемнадцатиколесные фуры столкнулись здесь и образовали затор. Года два назад парни Губернатора притащили сюда эту кабинку, чтобы было куда справлять нужду охранникам. Сейчас из нее выливался поток темно-малиновой крови, и что-то двигалось внутри.
– Держись подальше. – Джинкс подняла свой огромный сверкающий боуи
[10] и приготовилась открыть дверь. – Погнали.
Она потянула за ручку пластиковой двери и плавным движением распахнула ее.
Ходячий внутри кабинки задергался, реагируя на запах человека, тыкаясь вслепую, издавая злобное рычание и брызгая густой слизью. Не так давно Клинт Стербридж был бодрым электриком из Макона, Джорджия, который потерял бывшую жену и дочь-подростка в беспорядках, охвативших города в течение нескольких недель сразу после Перемены. Большой мужчина с грушевидным телом, с бакенбардами на толстых щеках, он отлично проявил себя в недавнем воссоздании и самообновлении Вудбери. Теперь же он тянулся к Джинкс, а кончик ее боуи пробивал твердую кость над его лобными долями. Кровь и мозговая жидкость шипели вокруг рукояти.
Дело было сделано, и некогда трудолюбивый мужчина осел на пол кабинки и забился в агонии.
Джинкс вытерла лезвие о штанину ходячего, затем пробормотала:
– Бедный сукин сын.
Лилли внимательно присмотрелась к обилию крови внутри пластикового туалета.
– Похоже в него выстрелили при нападении, и потом он здесь истекал кровью. – Она поискала оружие. – Черт, он же был безоружен.
Джинкс прокряхтела с отвращением и кивнула:
– Рискну сказать очевидное, но это не обычные захватчики.
Лилли молча смотрела на бойню, полностью и безнадежно раздосадованная.
– Что, если это какие-то психи? – задумчиво произнесла Норма Саттерс, сидя на краю каталки в промозглом и слабо освещенном лазарете, прикладывая холодную тряпку ко лбу Дэвида. Лежа в клубке сырых от пота одеял, он то приходил в себя, то снова терял сознание. Часом раньше Норма и Томми обработали раны на плече и сумели извлечь пулю из левой грудной мышцы. Для обезболивания они дали ему последнюю упаковку порошка с морфином, и теперь Дэвид в наркотическом опьянении периодически бормотал нечто остроумное: просто чтобы напомнить, что он не только еще жив, но и что он вспыльчивый старик, который бы был признателен, если бы окружающие перестали пялиться на его темечко как на мишень.
В другом углу лазарета стояла Лилли и кусала губы, задумавшись о происшедшем.
– Я не знаю… Я чувствую, что причина где-то здесь… даже если нам она кажется бессмысленной.
– Итак, мы полагаем, что они пришли из Атланты? – Норма Саттерс отошла от ложа больного, чтобы прополоскать влажную тряпку.
– Судя по следам шин, они уехали именно в этом направлении. – Лилли посмотрела на Джинкс. – Не повторить ли попытку связаться с Эш или Беллом по радио? У меня есть подозрение, что Вудбери – не единственная остановка похитителей, особенно если эти ублюдки направляются на север.
Джинкс подошла к полке и с яростью крутанула ручку автономной рации. Нажав большим пальцем кнопку «Передача», она заговорила в микрофон:
– Эш, вызывает Вудбери, как слышите? – Но во время паузы был слышен только шум статических помех. – Эш, это Джинкс из Вудбери, слышишь меня?
Снова пауза и тишина.
– Белл? Кто-нибудь? Прием.
Ничего.
– Черт побери! – Лилли сердито запихнула две запасные обоймы в задний карман джинсов. – Мы не можем просто ждать, пока кто-нибудь…
Она резко остановилась, услышав слабый голос, доносившийся через всю комнату. Дэвид Стерн в полубессознательном состоянии произнес какое-то слово, которое Лилли не смогла толком расслышать. Норма встала, глядя на раненого сверху вниз. Лилли сделала несколько шагов по направлению к каталке и остановилась.
– Дэвид, ты сказал что-то?
– Брайс…
Она сделала шаг ближе.
– Что, прости?
Дэвид сделал глубокий вдох, поморщился от боли, но сумел сесть. Норма отрегулировала подушку за его спиной. Стерн выдохнул, морщась от боли, и продолжил:
– Брайс – имя, которое я слышал, так они называли этого парня, их босса… возможно, это военный.
Лилли пристально посмотрела на Дэвида.
– Можешь его описать?
Остальные также переместились поближе, чтобы лучше слышать слабый голос раненого.
– Дэвид? – Лилли склонилась к нему и положила руку на плечо. – Ты запомнил, как он выглядел?
Он кивнул.
– Крупный парень… какой-то морпех… на нем был армейский жилет… пожилой… с сединой на висках. Выглядел как… инструктор по строевой подготовке.
Лилли задумалась. Снова посмотрела на Дэвида.
– Ты видел, сколько людей было с ним?
– Не уверен… Я думаю, что около дюжины, может быть, меньше… молодые пехотинцы, экипированные до ушей.
– Ты помнишь, сколько было времени, когда они напали?
Дэвид сделал несколько глубоких вдохов, как бы собираясь с мыслями.
– Это было поздним утром, примерно в полдень.
– Как долго они пробыли здесь? Как долго продолжалась атака?
Он призадумался над ответом. Затем неуверенно начал припоминать события прошедшего дня.
– Они атаковали быстро и жестко… как будто по какому-то плану… внезапное нападение… а, не важно. Мы сдерживали их атаку всего несколько минут… я не знаю точно, сколько… но они нас сделали. Мы думали, они пришли за топливом и запасами еды… поэтому Барб решила, что мы должны отдать им все это… просто отдать… а сами спрячемся в подземных помещениях гоночного стадиона, в то время как они забирают то, что им нужно… она думала, что дети будут в безопасности там. Мы пытались закрыться. Гарольд оказался настоящим героем. – Дэвид Стерн сделал паузу, закрыл глаза, поднял брови, и слеза стекла по его щеке. – Этот парень сдерживал их в одиночку c винтовкой калибра тридцать-тридцать
[11] и всего одной коробкой патронов. Крутой сукин сын, он отстреливался из окна здания суда. – Дэвид вытер глаза. – Мы не думали, что они пришли именно за детьми… Бог знает, почему… Кажется, что все это от начала до конца продолжалось час, максимум два.
