Рг: Пожалуй, это было бы разумно.
Фм: Но он же без хода?
Кмн: Ерунда, на буксире потащим…
Фм: Должен признаться, что мне не очень-то импонирует мысль бросать наших севастопольских друзей в разгар боевых действий. Я понимаю, нас ждут дома с результатами. Но вот лишать людей того, без чего они не смогут победить…
Вл: Госпо… товарищи, по-моему, мы пытаемся бежать впереди паровоза. Надо дождаться, когда Груздев окончательно придет в себя и сможет взяться за дело. А пока это все, простите, гадание на кофейной гуще.
Кмн: Согласен. И тем не менее – надо принимать решение. Предполагается, что «Адамант» отправится к Варне. Да и остальные корабли раздерганы – «Алмаз» в Николаеве, «Морской бык» вообще у берегов Болгарии… то есть Турции.
Фм: Как я понимаю, вы должны встретиться с отрядом Бутакова возле Варны?
Вл: Совершенно верно.
Фм: Тогда не вижу проблемы. Продолжаем следовать намеченному плану.
Кмн: Да, но профессор…
Фм: Если к моменту выхода «Адаманта» он в достаточной мере придет в себя – возьмете его на борт и решите проблему с переносом на месте. Если нет – то вопрос отпадает, так и так придется ждать.
Кмн: Что ж, это разумно.
(Длинная пауза, шум сдвигаемых стульев).
Кмн: Позвольте задать личный вопрос, товарищ генерал-лейтенант?
Фм: Что это вы так официально, Николай Иваныч? Давайте без чинов.
Вл: Простите, я вам не помешаю? Раз уж вопрос личного свойства…
Кмн: Совсем напротив, Сергей Борисович. Я бы даже настаивал на вашем присутствии, если товарищ генерал, разумеется, не против.
Фм: Вот даже как? Что ж, я не против, оставайтесь. Так что у вас, Николай Иваныч?
Кмн: Признаться, я удивлен, что вы принимаете дела наших предков так близко к сердцу. Я не сомневался, что вы будете ратовать за скорейшее возвращение.
Фм: А вы почаще сомневайтесь, товарищ капитан второго ранга. Иногда это полезно.
(Пауза, звон разбитого стекла.)
Вл: Простите, я…
Кмн: Ничего, ничего, Сергей Борисыч, бывает.
Фм: Говорят, стаканы бьются к счастью. Верно, господин писатель?
Вл. Я… да, конечно… но я не совсем понял…
Фм: Представьте себе, я тоже. Простите, товарищи, на этом беседу я полагаю законченной. Да, и распорядитесь о катере, меня ждут на берегу.
Вл: Да, но я не…
Фм: (очень громко, с раздражением) я же сказал, господин альтернативный историк, разговор окончен! Во всяком случае – на эту тему!
(Конец записи.)
Глава шестая
I
Пароходофрегат «Владимир».
14 октября 1854 г.
Капитан-лейтенант Белых
– Любопытная статейка, – сказал Андрей, складывая пополам газетный лист. – Выходит, фантазии Сергея и Николая Николаевича – не такие уж и фантазии.
Белых кивнул. Газету, парижский «Journal des Débats Politiques et Littéraires» недельной давности, он сам доставил с берега этой ночью. То, что задумывалось как короткая вылазка, неожиданно превратилось в полноценную разведоперацию. Капитан-лейтенант не был сторонником экспромтов и слабо разбирался в тонкостях нелегальной работы в неприятельском тылу, и стремительность, с которой развивались события, вызывала у него оторопь.
9-го числа «Улисс» с парусником на буксире вышли в точку рандеву на траверзе острова Змеиный и встретились с «Громоносцем». Двумя часами позже корабли присоединились к отряду Бутакова, а через каких-то восемь часов разведывательная группа в составе Белых, Змея, Карела, Вани Калянджи, Фро и обер-лейтенанта цур зее Ганса Лютйоганна высадилась на берег.
Беспечность, с которой англичане относились к караульной службе, поражала. Они понятия не имели о контрразведке и противодиверсионных мероприятиях – как, впрочем, и о самых обыкновенных проверках документов. И это на важнейшей, стратегической базе в разгар войны! Да тут на каждом углу должны стоять патрули с собаками, а аусвайсы проверять через каждые сто шагов!
Но ничего подобного, разумеется, нет. Окрестности Варны и улочки города-крепости патрулируют морские пехотинцы Ее Величества, а турецким стражникам остаются трущобы вроде Цыганского рынка. Красные мундиры пресекают драки, грабежи, улаживают конфликты с местным населением, собирают упившихся до изумления и покалеченных в потасовках Томми Аткинсов
[16]. Могут домотаться к какому-нибудь черкесу или албанцу-арнауту, слишком уж бесцеремонно разгуливающему со своим кармультуком и кривой саблей, могут шугануть подозрительных оборванцев. Но чтобы требовать какие-то бумажки у прилично одетого европейца, сопровождающего даму? Полно, что за вздор, англичане – культурные люди…
«Тут-то мне карта и поперла…» – вспомнил Белых затасканный анекдот. Ситуация, в общем, ясна: двое разведчиков (Фро и еще один, одетый в европейское платье) открыто проникают в крепость и ведут наблюдение. Еще трое, в полном боевом снаряжении, находят укромный уголок и ждут сигнала. Если таковой поступит – на месте определяются с планом действий. Если нет – обеспечивают безопасное возвращение разведчиков.
Оставалось найти подходящего человека – старшего группы. Сам Белых не годился по причине слабого знания языка и местных реалий; по тем же соображениям не подходил и Андрей Митин. Эфэсбэшник неплохо владеет языком потенциального противника, но вот акцент… Фро, послушав его, мило сморщила носик и заявила: «Ах, милый André, ваша смесь английского с нижегородским не обманет даже пьяного валлийского капрала». У Змея отличный шотландский выговор, в турпоездках он ухитрялся сойти за жителя Эдинбурга, но вот актерские способности не внушают никакого доверия. А предложенные Бутаковым кандидатуры офицеров, хорошо владеющих и английским, и французским, Белых отверг – не желал поручать столь ответственное дело непроверенным людям.
Оставался один кандидат. Обер-лейтенанту цур зее Гансу Лютйоганну предстояло изображать дельца из Триеста, приехавшего в Варну по торговой надобности. Байку о якобы зависших на архипелаге десяти тысячах пудов муки из отборной сирийской пшеницы сочинили с помощью дяди Спиро. Старый грек уверял, что в городе полно коммерсантов любых национальностей, и все хотят урвать свой кусок военных поставок.
