Море, недавно такое мрачное, теперь светилось всеми цветами радуги, ковры из морской травы стали голубыми, и на них ярко выделялись фиолетовые, красные и ярко-желтые анемоны, и морские змеи стояли от радости на голове.
Наше возвращение было триумфальным. Мы бороздили море вдоль и поперек – и мимо наших иллюминаторов проплывали мириады морских звезд.
Лишь с наступлением утра мы, вялые и сонные, подошли к острову Самодержца.
Восьмая глава,
в которой я сообщаю обстоятельства свадьбы Шнырька, легкой лапой касаюсь своей драматической встречи с мамой Муми-тролля и под конец глубокомысленно завершаю свои мемуары
В десяти милях от берега мы заметили лодку, которая подавала флагом сигнал бедствия.
– Это, наверное, Самодержец! – воскликнул я. – Неужто там произошла революция в такую рань? (Это не похоже на его подданных.)
– Революция? – спросил Фредриксон и прибавил скорость. – Как бы чего не случилось с моим племянником!
– Как дела? – крикнула Мюмла, когда мы притормозили у королевской лодки.
– Дела? – крикнул в ответ Самодержец. – Я хочу сказать, дела идут совсем не так, как надо. Вы немедленно должны вернуться домой.
– Наконец-то забытые кости воззвали к отмщению, – угрожающе пробурчало привидение.
– Это все ваш маленький Шнырёк натворил, – сказал, отдуваясь, король и вскарабкался на борт. – Кто-нибудь, позаботьтесь о лодке. Мы собственной персоной изволили отправиться за вами, потому что вовсе не надеемся на Наших подданных.
– А при чем здесь Шнырёк? – воскликнул Юксаре.
– Да при том, – сказал король, – что Мы очень любим свадьбы, но пустить семь тысяч клипдассов и злую тетку Хемулихи на королевский праздник Мы не можем!
– А кто собирается жениться? – заинтересовалась Мюмла.
– Мы ведь уже изволили сказать! Шнырёк! – ответил Самодержец.
– Невероятно, – не поверил Фредриксон.
– Да, да, да, женится прямо сейчас! – нервно утверждал Самодержец. – На зверюшке Сос (да прибавьте же вы скорости!). Они влюбились друг в друга с первого взгляда, обменялись пуговицами, носились вдвоем как угорелые, дурачились, а потом послали телеграмму своей тетке (хотя я слышал, что ее съели) и семи тысячам клипдассов и пригласили их на свадьбу. И Мы готовы съесть Нашу собственную корону, если эти клипдассы не изгрызут и не перероют все королевство!
– Может, это они тетку Хемулихи пригласили на свадьбу?! – спросил я, потрясенный.
– Да, что-то вроде этого, – мрачно отвечал он. – Какая-то тетка, у которой половина носа, и к тому же она презлющая. Мы любим сюрпризы, но предпочитаем устраивать их сами.
Мы приблизились к берегу.
На самой оконечности мыса стоял в ожидании Шнырёк, а рядом с ним – зверюшка Сос. «Морской оркестр» причалил к берегу, и Фредриксон швырнул канаты нескольким подданным, которые стояли и любовались нами.
– Ну-у! – сказал он.
– Извините! – воскликнул Шнырёк. – Но я женился.
– А я вышла замуж! – прошептала Сос и поклонилась.
– Но ведь Мы велели вам подождать до обеда, – принялся сетовать Самодержец. – Теперь веселая свадьба не получится!
– Извините, но мы никак не могли ждать так долго, – сказал Шнырёк. – Мы так влюблены друг в друга!
– Ах, дорогие мои! – закричала Мюмла и, всхлипывая, бросилась вниз по сходням. – Поздравляю! До чего же она хорошенькая, эта зверюшка Сос. Поздравьте их, дети, они поженились!
Но тут Снифф прервал чтение Муми-папы. Он резко поднялся и сказал:
– Стоп!
– Папа читает нам про свою юность, – с упреком сказал Муми-тролль.
– И про молодость моего папы, – подчеркнул Снифф с неожиданной важностью. – Я уже столько слышал про Шнырька, но ни слова про зверюшку Сос!
– А я и забыл про нее, – пробормотал Муми-папа. – Она попала в мою книгу только теперь…
– Ты забыл про мою маму? – закричал Снифф.
Дверь отворилась, и в спальню заглянула Муми-мама.
– Вы не спите? – спросила она. – Мне показалось, кто-то звал маму.
– Это я! – воскликнул Снифф и соскочил с кровати. – Подумать только! Твердят тебе все время про разных пап, пап, пап, а потом ты вдруг безо всякого предупреждения узнаешь, что у тебя и мама тоже была!
– Так ведь это вполне естественно, – удивилась Муми-мама. – Насколько я понимаю, у тебя была прекрасная мама с большой коллекцией пуговиц.
Снифф строго взглянул на Муми-папу и сказал:
– Правда?
– У нее была масса пуговичных коллекций.
И еще камни, ракушки, бусинки – все что угодно! И между прочим, она была сюрпризом!
Снифф задумался.
– Если говорить о мамах, – сказал Снусмумрик, – так что было с этой Мюмлой? И у меня тоже была мама?
– Конечно, – ответил Муми-папа. – И к тому же очень славная мама.
– Тогда, значит, малышка Мю моя родственница? – удивленно воскликнул Снусмумрик.
– Ну ясное дело, ясное дело! – сказал папа. – Только не прерывай меня. Ведь это мои мемуары, а не справочник о родственницах!
– Можно ему читать дальше? – спросил Муми-тролль.
– Пусть читает, – сказали Снифф и Снусмумрик.
– Спасибо! – с облегчением сказал папа и продолжал читать.
Шнырёк и Сос получали подарки целый день. Под конец банка из-под кофе была наполнена, и тогда они принялись складывать пуговицы, камешки, ракушки, обивочные гвозди и прочее (что я не берусь перечесть) в одну кучу на скале.
Шнырёк держал Сос за лапку и был сам не свой от счастья.
– Ужасно приятно быть женатым, – сказал он.
– Возможно, – ответил Фредриксон. – Однако послушай-ка, вам обязательно надо было приглашать тетку Хемулихи? И клипдассов?
– Извините, но ведь они расстроились бы, если бы им не удалось побывать на свадьбе, – сказал Шнырёк.
– Да, но пригласить тетку, тетку! – закричал я.
– Знаешь что, – ответил откровенно Шнырёк, – я не так уж сильно по ней соскучился! Но извини меня! Меня мучает совесть. Ведь это я пожелал тогда, чтобы кто-нибудь был так любезен и съел ее!
– Гм… – заметил Фредриксон. – В этом что-то есть.
Ко времени прихода пакетбота на холмах и берегах столпились подданные Самодержца. Его величество сидел под балдахином на троне, установленном на самом высоком холме, готовый подать знак Добровольному оркестру хемулей.
