Понятное дело, что и Фриде порядком надоела моя нерешительность – я никак не могла определиться, чему хочу посвятить жизнь. Честно говоря, я ее понимала.
– Тебе надо сделать выбор, – твердила она, когда я опять сбегала с работы пораньше, потому что дома что-то случилось. Фрида смотрела на меня, уперев руки в бока и сердито поджав губы: – Китти, определись уже, наконец! Чего ты хочешь? Боюсь тебя разочаровать, сестренка, но в этом мире нельзя получить все и сразу.
Ивонн отвлекла меня от тяжелых раздумий.
– У нас пока нет детей, но мы надеемся, что Господь когда-нибудь нас наградит, – мечтательно произнесла она, осторожно поглаживая пальцем светлую макушку Митча.
Я кивнула и спросила, не хочет ли она подержать его на руках. Она согласилась с огромной благодарностью, словно я вручила ей нежданный подарок. Митч улыбнулся, звонко хихикнул, ухватил прядь ее волос и потянул в рот.
Помню, как вечером молилась: пусть у Ивонн поскорее родится ребенок. Кенни появился на свет лишь несколько лет спустя, но мечта Ивонн все-таки сбылась.
Наконец-то все встает на свои места, картинка складывается. Теперь я многое понимаю.
Но как можно вспомнить события из воображаемой жизни? Ведь ничего этого не было!
Слышу голос Линнеи и заставляю себя сосредоточиться на настоящем.
– Милая моя, да вы совсем замечтались, – говорит она. – Я тружусь как кролик, а вы витаете в облаках!
Как кролик? Я озадаченно смотрю на нее, потом вспоминаю, что Линнея постоянно путается в поговорках. Наверное, она хотела сказать, что трудится как пчела.
Линнея весело улыбается моему отражению в зеркале и накрывает мою голову с бигуди полиэтиленовой косынкой.
– Теперь сушиться! Осталось уже совсем чуть-чуть. Скоро пойдете домой.
– Линнея… – Я откидываюсь назад и сжимаю ее крепкую теплую ладонь. Она в полной растерянности замолкает. – Я хотела сказать… я вам так сочувствую…
– Сочувствуете? О чем вы, Китти?
– Что вашего брата больше нет, – торопливо продолжаю я. Мне просто необходимо высказаться, пусть она и посчитает меня сумасшедшей. – Кажется… Не знаю, Линнея. Почему-то я чувствую душевное родство с вашим братом, с вами… Просто… – Опускаю глаза, потом опять встречаюсь с ней взглядом в зеркале. – Мне очень жаль, что я его никогда не встречала. По вашим рассказам, он замечательный человек. Наверное, мы бы понравились друг другу.
Линнея медленно кивает:
– Ларсу нужна была женщина вроде вас. Тогда бы все сложилось иначе. – Она пожимает плечами, и я отпускаю ее руку.
Глава 23
Опять не могу вспомнить, как ложилась спать. Но в себя я прихожу уже в кабинете Ларса, в доме на Спрингфилд-стрит. Я стою рядом с его столом и держу в руках ножницы. Несколько секунд разглядываю их, пытаясь понять, зачем я сюда пришла и что делаю.
Осматриваюсь в поисках подсказки, а потом вспоминаю. Ну конечно! На столе лежат школьные фотографии Митча и Мисси. Перебираю их и откладываю в сторону листы со снимками три на пять дюймов – для рамки, стоящей у Ларса на рабочем месте. В нее должно поместиться три фото.
На школьных снимках Митч и Мисси одеты в похожие костюмы. На Митче – рубашка горчичного цвета и коричневая жилетка. Волосы аккуратно зачесаны набок, кудряшки коротко острижены. Похоже, Линнея сделала ему стрижку незадолго до съемки. На Мисси коричневое платье с белым воротником и широким поясом такого же цвета, как рубашка Митча. Хвостики на макушке перетянуты коричневыми ленточками. На круглых лицах малышей сияют радостные улыбки, глаза задорно прищурены.
Вырезаю фотографии и аккуратно вставляю в рамку: Митча слева, а Мисси посередине. Потом пытаюсь отыскать среди фотографий и бумаг на столе какой-нибудь снимок Майкла.
Но находка не приносит мне радости. У Майкла нет школьных снимков. Я – этот кадр точно сделала я – нарядила его так же, как Митча, и сфотографировала на фоне стены. Мне наверняка пришлось израсходовать всю пленку, чтобы добиться нужного результата. Скорее всего, это была самая удачная фотография.
Снимок не такой уж плохой. Майкл не смотрит в объектив, не улыбается, но и угрюмым его не назовешь. Взгляд безразличный, воротник расправлен, волосы аккуратно причесаны. Глаза за стеклами очков совершенно непроницаемы. Что ж, по крайней мере, он не закатывает истерику. Надеюсь, я не сильно его измучила, пока пыталась сделать фото для Ларса.
Вставляю фотографию Майкла в рамку с правой стороны, собираю обрезки. Отхожу на шаг, чтобы полюбоваться своей работой, и тут же кто-то звонит в дверь. Следом раздается восторженный крик Мисси:
– Приехали!
Дети с топотом бегут вниз по лестнице, Ларс кричит мне из коридора:
– Катарина, ну где ты? Они приехали!
Выхожу в коридор, размышляя, кто такие «они». Бросаю взгляд на горный пейзаж, висящий напротив нашей спальни. Не знаю, из каких глубин памяти всплывает эта мысль, но я внезапно понимаю, что это за место: перевал Рэббит-Иарс рядом с городком Стимбот-Спрингс в северо-западной части Колорадо. Ерунда какая-то, я никогда там не была! Качаю головой, пытаясь понять, что к чему. Но озарения больше не приходят, поэтому я просто иду к двери встречать гостей.
В дом как раз заходит Линнея, за ней по пятам идет красивый худощавый мужчина и два долговязых подростка, мальчик и девочка. У Линнеи в руках большой противень, накрытый фольгой.
– Я принесла булочки! – Она отдает мне противень. – Нужно только поставить в духовку минут на двадцать. – Линнея целует меня в щеку. – Ты замечательно выглядишь, милая. Как всегда.
Улыбаюсь и целую ее в ответ:
– Твоя работа!
– Пф-ф, глупости какие, при чем тут я? Ты была бы красоткой, даже если бы мыла голову раз в месяц и вообще не причесывалась.
Я хохочу, удивляясь переполняющей меня радости:
– Это вряд ли!
Линнея пропускает мои слова мимо ушей.
– Вот твоя книжка. – Она протягивает мне том в твердой обложке, «Эпоха невинности» Эдит Уортон. – Очень интересно. Спасибо, что дала почитать.
– Не за что. Я подумала, тебе должно понравиться.
Подхватываю книгу вместе с противнем.
– Проходите, не стойте на пороге! – Ларс провожает всех в гостиную. – Ребята, спускайтесь в игровую комнату, мама скоро принесет вам колы.
Принесу колы? Хорошо, как скажешь.
– Глория, иди поиграй с кузенами. – Линнея снимает пальто.
Глория тут же возмущается:
– Мам, я уже не маленькая! Хочу посидеть на кухне с тобой и тетей Катариной. Что мне делать в игровой комнате?
Линнея убирает пальто в шкаф и качает головой, отметая все возражения:
– Иди-иди. Ты же знаешь, как малыши любят с тобой играть, käresta
[6]!
