Причина поражения сурковщины носит системный характер. Время таких, как он, прошло. В условиях войны, а Запад начал против России войну, победить смогут только отморозки. В хорошем смысле. Те, кто решится поставить на карту все. Жизнь. Именно так — «Отморозки» — назвал свой великолепный спектакль о нацболах режиссер Кирилл Серебренников. Джентльмены в хороших костюмах типа Суркова в ситуации или/или неизбежно сдадут назад. И модная «революционная» бородка им не поможет. Для этого у них слишком хороший маникюр. Винить в своем историческом поражении они должны только себя. Начинать биться за страну надо было в девяностых, когда она лежала в руинах. Они же предпочитали рубить бабло и развлекаться на светских раутах. Нацболы вот бились. Сидели в тюрьмах, гибли, но бились. За русский Крым еще в 1999-м. И продолжают сейчас. Созданные ими интербригады известны всем на Донбассе. То, что за русский Донбасс будет война, Лимонов предрекал еще два десятка лет назад. И вот она идет. Так что верьте нам, нашему пониманию мира, времени и страны.
По всем здоровым человеческим стандартам, девяностые были страшным для России периодом. Смутой. Войны на окраинах России, войны в бывших советских республиках, голод и нищета российской провинции. И на этом фоне роскошь и блеск столицы, мир ловких дельцов, телемагнатов, жуликов от политики, похабных чиновников. Пора бы об этом забыть. Прочитав «Сбитых летчиков», вспомнив протагонистов этого удивительного времени, перевернем страницу девяностых навсегда и выйдем навстречу русскому термидору.
Сергей Аксенов, партия «Другая Россия»
От автора
«Сегодня Путин правее Баркашова и левее Зюганова». Это и заголовок, и содержание, и ключ к этой книге. Вспомним 2001-й.
Я никогда не был сторонником теории качественных изменений политических элит без «крови» и «ржавого железа», то есть не мог поверить, что вслед за чудовищным марионеточным правительством Бориса Ельцина история крутанет штурвал радикально вправо. Однако при воспоминании 2001 года меня не покидает чувство досады за эти выводы.
Ну посудите сами: безжизненное государство вдруг начинает вдоль и поперек бомбить Чечню, отправляет авиацию в Дагестан, бомбит и снова бомбит бандформирования, засевшие на Кавказе, на телеэкранах энергично формулируется новая государственная политика, ловко снятая с языка Муссолини. Да и Путин, как Муссолини — непрерывно вращает желваками и обещает мочить. И террористов, и ментов, и бандитов с Черкизона, и новую глянцевую олигархию, уютно поделившую «Метелицу» с Государственной думой.
За всем этим кованым великолепием оказываются теперь неубедительными и «фашист» Баркашов, которым пугали либеральных младенцев все девяностые, и Макашов, по-генеральски простовато требовавший для армии больших полномочий. Куда еще больших? Путин и так поднимает в небо десятки бомбардировщиков на боевые дежурства. Ну и куда теперь Баркашову, когда Путин бомбит, а он, Барка-шов, — нет? Или тем же национал-патриотам масштабом поменьше — целой плеяде, разросшейся в буйных полях междуцарствия, постаревших мальчиков. Они же голуби мира, эти мальчики с надутыми щеками и цитатами из Толстого и Мигеля Серрано.
А что делать «правому» Жириновскому, который вот уже десяток лет как «защищает» русских, выбрасывая экстравагантные, милитаристские лозунги? Вольфович оказался бледной тенью самого себя, когда настоящие ардити начали укреплять вертикаль, формировать настоящее понятное корпоративное государство во главе со своим дуче — отставным подполковником КГБ. Подполковник уверенно жонглировал национальной эстетикой, заполнив Москву растяжками «Слава России». Я, помню, оторопел: облик столицы менялся на глазах, то ли благодаря, то ли вопреки ее всесильному хозяину Юрию Лужкову — еще одному амбициозному, но все-таки сбитому летчику.
Лужков, как и Жириновский, мобилизовал всю Москву: каждый милицейский околоток, каждый бордель, вокзал и телеграф были опорными пунктами могущественного градоначальника. Он с легкостью подавил уличный фашизм, но был уничтожен фашизмом государственным. Вместо него был поставлен сговорчивый и серый чиновник Сергей Со-бянин. Безликий, теперь он имеет неисчерпаемый бюджет, но начисто лишен амбиций — полный антипод своего крутого предшественника.
Вообще надо сказать, что сейчас крутой только Путин. В политическом тренде итальянский крутой — ардити. Да, ардити! Путин зачистил политическое поле не с помощью популизма, как это было принято в политике девяностых, а благодаря решительным действиям. Путин заговорил на языке бомб и арестов: «Имарат Кавказ», мечтатели халифата были вдолблены в ущелья, Ходорковский брошен в тюрьму, брошен «на Бутырку» и телемагнат Гусинский, Березовский бежит в Лондон к петле, к смерти, к забвению. Путинскими чиновниками, молодыми наркомами, становятся люди скрытные, демонические, похожие один в один на масонов. Чего стоит демиург путинской политики Владислав Сурков!
Все изменилось. Для контраста достаточно вспомнить про семибанкирщину и экзотический, пестрый состав Государственной думы, где огромный лысый Шандыбин прекрасно уживался со стильно стриженной Хакамадой и шефом МММ Сергеем Мавроди. Тут все прекрасно — и малиновые пиджаки, и черные рубашки. Девяностые упрекают за кисельность и гротескность. Не слушайте. Девяностые монументальны, как надгробные камни братков, утыканные ровными шеренгами на Троекуровском кладбище в Москве.
В общем, к чему я это все? В этом году «Независимая газета» опубликовала свой ежегодный рейтинг ста ведущих политиков России, которые на сегодняшний день являются лицом политической системы, которую выстроил лидер этого списка — Владимир Путин. Это произошло не за один год — 15 лет ушло на формирование новых элит, имеющих большой вес в политике, экономике и медиапространстве.
Но куда ушли все те, кто в 2001 году претендовал пусть и не на лидерство, но все же на первые роли в управлении государством? Почему непотопляемые телемагнаты, полевые командиры, лидеры партий и могущественные руководители силовых ведомств канули в небытие? Что, говоря иными словами, со страшным треском щелкнуло в механизме истории, выкрутив спираль в обратную сторону?
«Мы чувствуем себя хозяевам истории. Подозреваем, что самозваны, но оттого еще более настырны в своей прыти. Рвем ее на части, дробим, манипулируем и извращаем до неузнаваемости. Для нас это пища для провокаций, для самопиара, для самоутверждения. Запомните меня таким», — сказала бы добрая половина списка ста ведущих политиков 2001 года, глядя на сегодняшние рейтинги. А часть из них и вовсе ударилась в ностальгию по уже ушедшему собственному величию. Другая часть согласилась бы на террор или государственный переворот. К счастью, самые одиозные из них эти рейтинги не увидят — нохчи с шотганами прикопаны в ущельях, Ельцин прикопан в Москве, братки тоже прикопаны. Внимательный читатель возразит — ну эти вот… Жириновский! Живой же! Действительно, живой. И проживет, вероятно, долго. Как и Геннадий Андреевич.
Тот вообще пышет не здоровьем, а прямо каким-то жаром бессмертия. Ну и пусть! Пусть бы они все говорили, что пожелали: оправдывались, обвиняли Путина, спецслужбы и друг друга. Пусть в их словах будет своеобразная желтизна, неприятные подробности ельцинского наследия, претензии на политическое влияние. Это не просто история, но очертание возможного будущего, которое России готовят в уютных «Жан Жаках» и на широких проспектах имени Сахарова.
