Притом что Чубайс не претендовал ни на власть, ни на публичность, его страшная роль в начале и середине девяностых не дает ему выйти сухим из воды, свалив все на Ельцина. Владимир Полеванов рассказывает: «Когда я пришел в Госкомимущество и попытался изменить стратегию приватизации, Чубайс заявил мне открытым текстом: «Что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом — новые вырастут». Это уже — обыкновенный фашизм. Или нет? Для человека-материалиста, поглощенного сверхидеей, тридцать миллионов — пшик. Но какая все-таки была идея у Чубайса, кроме его «рынка»? Имелась, и ни много ни мало идея «либеральной империи». Приведу часть из его исторического выступления, ставшего фактически программным, состоявшегося 25 сентября 2003 года в Санкт-Петербургском государственном инженерно-экономическом университете:
«Я понимаю, что даже эта констатация фактов у некоторых наших друзей может вызвать почти истерическую реакцию. Но истерику правильнее всего лечить шоком, а вы знаете, что в шоковой терапии мы кое-что понимаем, поэтому от констатации фактов перейдем к постановке задач. Я считаю, что Россия не то что является лидером, а она может и должна всемерно наращивать и укреплять свои лидирующие позиции в этой части планеты в следующие 50 лет. Скажу больше, я считаю, что идеология России на всю обозримую историческую перспективу должна стать идеологией либерального империализма, а целью Российского государства должно стать построение либеральной империи. Очень хорошо понимаю, насколько болезненно воспринимается слово «империя» очень многими, понимаю, насколько непростое к нему сегодня отношение и насколько сильно оно было скомпрометировано. Я понимаю, что для многих людей это слово вообще немыслимо, особенно в одном ряду с такими словами, как «цивилизация», «демократия», «частная собственность», «рынок», «свобода». Только это было в XX веке, но XX век закончился. Начался XXI, причем повсеместно. Мы живем в другом веке, в другой стране и в другом мире. Оглянитесь по сторонам: мы в абсолютно новой ситуации, и в этой ситуации мы должны ставить перед собой адекватные ей задачи.
Конечно, для меня либеральный империализм вовсе не означает, что мы можем всерьез отказываться от принципа нерушимости границ. Конечно, это не означает, что мы будем нарушать общепризнанные нормы международного права. Это означает то, что государство обязано всеми способами содействовать развитию российской культуры и культуры других народов в наших странах-соседях.
Либеральный империализм для меня означает, что Российское государство всеми способами должно содействовать экспансии российского бизнеса за пределы государства — к нашим соседям. Он для меня означает, что Российское государство должно напрямую законными методами делать все, чтобы поддержать базовые ценности свободы и демократии не только в России, но и во всех государствах-соседях. Такое понимание нашей страны дает совершенно другие фундаментальные выводы не только по нашей внутренней политике, но и по тому, что такое Россия в мире. Задумайтесь над активно обсуждаемым вопросом: Россия — вступление в Европейский союз, Россия — вступление в НАТО. Не нужно нам никакого вступления, ни в ЕС, ни в НАТО. Мы туда не поместимся ни экономически и политически, ни географически. И не нужно нам помещаться туда.
Вместо этого нам нужно просто увидеть сейчас контуры нового формирующегося мира XXI века, в котором будут США, на сегодня самая крупная империя в мире, новая объединившаяся Европа, Япония и в котором должна занять свое место и наша страна. Не просто занять место в этой цепочке, а замкнуть это кольцо великих демократий XXI века. У нас для этого есть абсолютно все необходимые предпосылки. Это единственный реальный способ по-настоящему, на равных, в партнерском режиме, построить свою работу с достойными партнерами, для того чтобы вместе с ними защищать порядок и свободу на Земле. Я убежден, дорогие друзья, что эта миссия и есть великое будущее нашей великой страны…»
Выдыхаем: все это говорил тот сам Чубайс! Империя! Никакого НАТО! Экспансия!
Эта речь Чубайса вызывала определенный шок. Вообще, словосочетание «Чубайс-империалист» невольно вызывает усмешку. Впрочем, если смотреть со стороны материалистической перманентной революции, сторонником и практиком которой был Чубайс в начале девяностых, то империализм по-чубайсовски — это та же материалистическая экспансия. Что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет три миллиарда. Они не вписались в либеральную мировую империю. Не думайте об этом. Так мог говорить Чубайс.
Сегодняшнее положение Анатолия Чубайса позволяет ему в меру продвигать идею империи и торжествовать, наблюдая, какие плоды принесла его деятельность. В России Чубайс, как и прежде Лев Троцкий, снискал славу абсолютного зла: его ненавидит большая часть населения и ревностно защищает меньшинство сторонников «переплавки человека». Его партии — СПС — давно не существует, плейбоя Немцова застрелили у стен Кремля, — такова природа национал-буржуазного термидора. Чубайса это мало волнует — он получил свой билет-индульгенцию и его не беспокоит ни арест протеже Улюкаева, ни Немцов-плейбой, ни Гайдар… Термидор пожрал детей материалистической революции. Голова кругом!
Между тем Чубайс своей вины не отрицает и готов понести справедливое наказание в виде отставки со своего нынешнего поста. Его не смущают и обвинения в поддержке термидора и в оппортунизме — за объявление строительства либеральной империи. Чубайс настаивает на том, что говорить нужно не пушками, а бизнесом, который пожрет более слабые страны и принесет туда материализм.
Чубайса и любят, и ненавидят, но практически нет к нему равнодушных. Чубайс остается непотопляемым и успешным. Успешным хотя бы потому, что ему удалось пережить зловещего царедворца Бориса Абрамовича Березовского, которого он отчасти сам и породил, создав ему питательную среду. Но при этом от экспансии бизнеса во власть он отказываться не собирается: «Ответ на этот вопрос сейчас требует некоторого переосмысления и, наверное, будет не очень простым. Я бы все-таки отделил ситуацию, когда бизнес идет в политику, от ситуации, когда бизнесмен идет в политику. Может, это немножко условное название, но постараюсь пояснить, что я имею в виду. В традиционном нашем понимании, сложившемся еще с середины девяностых годов, бизнес, приходящий в политику, означает массовую коррупцию, вложение средств в чиновников, означает не то что прямое давление бизнеса на чиновников, а попросту — обслуживание интересов бизнеса оплаченными или нанятыми чиновниками. Итогом такой идеологии является ситуация, когда бизнес решает, кого назначить министром, а кого не назначать, бизнес принимает решения о кадровом составе правительства, и делает это почти открыто…»
Это и есть суть идеологии одного из самых серьезных оппонентов Чубайса, Бориса Абрамовича Березовского. Это и есть базовая причина, по которой в конце девяностых произошла первая российская банковская война. Когда Чубайс защищал интересы государства так, как их понимал, а Борис Абрамович объединил бизнесменов для борьбы с этим государством, где было тесно демону-поэту. Чубайс тогда победил. Хорошо это для государства? Безусловно. Парадоксально, но именно Чубайс поддержал реакцию и фактически проложил дорогу термидору.
