«Встретив меня на том же балконе, он спросил с недоумением:
— А ты почему не выступишь? Надо держать массы в разогретом состоянии…
Я ответил, что не считаю себя вправе призывать людей к самоубийству. Гена взглянул на меня с удивлением. Интересно, что 1 или 2 октября Гена вдруг исчез с балкона БД, чтобы появиться на экранах телевизоров, откуда он призывал… уже к примирению! Его, без сомнения, предупредили о готовящемся штурме, как и в случае регистрации партий — его приятели чиновники во власти, великое братство ка пээсэсных партработников. (Обыватель представляет себе власть и оппозицию как две враждующих страны с четкими границами. Ничего подобного в реальности нет. Все это колышущееся, постоянно меняющее контуры, одно серое болото с условными двумя основными лужами. Сообщающимися, перетекающими друг в друга лужами.) Так что Гена не лежал под огнем пулеметов у Останкина и не сидел в обстреливаемом Белом доме. Разогрел массы и сбежал. Дезертировал».
Лимонов рассказал об очень любопытном случае — характерном и образном для понимания личности бывшего капитана команды КВН Геннадия Зюганова.
«В середине октября (1993 года), отсидевшись в Твери у студента Тараса Рабко от эксцессов «чрезвычайки», я решил выставить свою кандидатуру в 172-м округе Тверской области. Встретив случайно Жириновского в арт-галерее, осведомился, будет ли он выставлять кандидата ЛДПР в Твери? Нет, не будет. Позвонил Зюганову (пусть он и не сдержал обещания сделать меня членом Национального совета ФНС, все же мерзли на митингах рядом, соседствовали в президиумах оппозиции и в колонках «Сов. России» много лет рядом). «Гена, я хочу попытать счастья в 172-м округе в Твери…» — «Эдик, — Зюганов звучал обрадованный, — давай, мы тебя поддержим, у нас там есть свои люди. Если бы у меня был свой список… я бы включил тебя в список КПРФ». — «Спасибо, я не красный, но красно-коричневый, но вот от поддержки не откажусь».
Как раз тогда деятельность КПРФ была временно приостановлена, потому предложение включить в список его ни к чему не обязывало. В Твери есть профсоюзная газета «Солидарность», полностью под влиянием КПРФ, туда мои ребята обратились за помощью, сославшись на мой телефонный разговор с Зюгановым. «Вот пусть Геннадий Андреевич мне сам и позвонит», — ответил редактор г-н Зорькин. Я вынужден был опять побеспокоить Гену. Тот клятвенно обещал приказать своему редактору помочь нам. К тому времени запрет на деятельность КПРФ был снят, и партия начала готовиться к выборам.
— Ты точно никого не собираешься выставлять в 172-м округе от КПРФ? — спросил я.
— Нет, я же тебе обещал.
Когда и через две недели «Солидарность» не собралась поддержать меня, я позвонил Гене еще раз. Он звучал уже чуть-чуть раздраженно. В общей сложности я звонил ему шесть раз. В ноябре, в день регистрации кандидатов, я обнаружил, что КПРФ выдвинула своего кандидата в 172-м. Женщину. Местную. Больше я Гене не звонил. Все было ясно. Капээрэфная дама разбила голоса оппозиции, и, набрав 23 тысячи голосов, я проиграл. О том, что нужно было дать возможность попытаться выиграть человеку, все эти годы катившему бочку оппозиции вместе с ними на вершину горы, эти люди и помыслить не могут. Благодарность и порядочность им чужды начисто. Жадные до власти, они кинули Анпилова, Алксниса, Власова, Володина, Гариффу-лину… несть числа «кинутым» КПРФ. Прикарманив победу всей оппозиции, они исхитрились выжить нас, националистов. Не подумав о последствиях. Так в 1993 году меня кинули две компартии: летом — Французская компартия в лице члена политбюро ФКП Ги Эрмьера, а в декабре — КПРФ в лице председателя Зюганова.
Встретились мы с Геной весной 1994 года на съезде российских писателей, в предбаннике газеты «Завтра». Он вышел из-за спины, потолстевший, посвежевший, повеселевший, обзаведшийся охранниками. Я разговаривал с двумя или тремя нашими, он вышел из-за моей спины с протянутой рукой.
— Здорово, Эдик…
Я посмотрел на его протянутую руку и не пожал ее.
— Не могу дать вам руки после того, что произошло на выборах. Это противоречит моим принципам.
Окружающие, среди них зам редактора «Завтра» В. Бон-даренко, застыли с открытыми ртами.
— Да ладно, какой принципиальный… — Он шел мимо, все еще неся руку.
— Не могу… — повторил я и посторонился, давая ему пройти во вторую комнату к Проханову.
Бурча: «Принципиальный», он вошел к Проханову. В «Правде» от 10 августа было опубликовано интервью с ним, где он наврал с три короба, среди прочего, что якобы я убеждал его снять ради меня кандидатуры КПРФ. Это ложь, я не просил об этом. Шесть телефонных звонков были сделаны мной по просьбе моих ребят, тверской команды, изнемогающих от работы, дабы чуть облегчить их усилия… Говнюк как человек, «кидала».
Что на это можно возразить? Действительно, Зюганов, по сути, человек без каких-либо ярко выраженных талантов. Интриган, вышколенный на аппаратной борьбе, и карьерист. Если в начале девяностых это увидели отдельные прозорливые, как тот же Лимонов, то в 1996 году это стало ясно всем тем, кто еще питал какие-то иллюзии в отношении Геннадия Андреевича. Все предыдущие годы Зюганов легитимировал режим Ельцина и мимоходом зачищал красную поляну — к 1996 году ему уже удалось оттереть Анпилова, лишить его хоть какой-то перспективы, теперь он был должен помочь Ельцину выстоять и сохранить президентский пост, отказавшись оспаривать результаты выборов.
Более двадцати лет назад, 16 июня 1996 года, граждане России во второй раз в своей истории отправились на избирательные участки, чтобы выбрать главу государства. Первый тур президентских выборов не выявил победителя: хотя есть информация, что Зюганов победил в первом туре, но не набрал 50 процентов плюс один голос. За ним следовал генерал Александр Лебедь, и только на третьем месте был Борис Ельцин. Но ни один кандидат не набрал такого количества, чтобы его после первого тура провозглашать президентом. Во втором же туре с небольшим отрывом победил Ельцин, что было невозможно — это знали все. Один из лидеров КПРФ Виктор Илюхин прямо утверждает, что, по любым раскладам, Ельцин не мог победить. Это объективно. Его рейтинг был не просто нулевым, он шел с отрицательным знаком. Сделать рывок в избирательной кампании за полтора-два месяца невозможно. Конечно, сыграли свою роль фальсификация на выборах, использование административного ресурса, но все же…
Но бог с ним, с покойным Илюхиным. Победу Зюганова, от которой тот отказался, подтверждает и бывший глава ельцинского Министерства внутренних дел Анатолий Куликов. Генерал располагал всем объемом информации на случай начала массовых выступлений, но их не произошло. «Дого-ворняк» с Ельциным сработал: компартию не запретили, оставив Зюганову солидную думскую квоту, а Ельцин остался на посту президента еще на четыре года. Куликов рассказывал:
«— По той версии, которая появилась сразу после голосования, победу во втором туре одержал Зюганов. При подведении итогов выборов поменяли строчки: результаты Зюганова стали результатами Ельцина, и наоборот. Никаких официальных подтверждений этой информации, разумеется, нет, но я считаю ее, скажем так, очень близкой к истине.
