В 1998 году, когда полномочия Улюкаева, как депутата Московской городской думы, истекли, баллотироваться он никуда не стал, вернувшись в обжитой гайдаровский институт, где всегда были рядом его товарищи из числа могильщиков советской экономики. Промаявшись там год, он разродился брошюрой «Правый поворот», подзаголовок которой звучал ни много ни мало как «Программа правильной жизни, здоровой экономики и честной политики».
Правда, Улюкаев дал для нее лишь общие направления мыслей да поставил свою подпись. Истинным автором брошюры был Егор Холмогоров, который сейчас считается русским националистом, что в принципе смешно. Холмогорову едва за сорок, но выглядит он развалиной, опирающейся на трость. В полемике Холмогоров самоуверен, но в своих поливах часто теряет суть. Не националист по природе, он сроден новой экономической азефовщине, ярким представителем которой является Алексей Улюкаев. Возможно, Холмогорова отодвинули от либеральной кормушки, поэтому он активно окармливается на национал-патриотической поляне.
В 1999 году, когда вся страна замерла в преддверии реакции, которая уже электризовала воздух, Алексей Улюкаев идет на выборы в Госдуму. Два года депутатства в московском парламенте дают ему уверенность, что идеи реформаторства пригодятся в новой Думе. Тем более что он ничем не рискует — плечом к плечу с ним идут товарищи по демократическому блоку. Итак, Улюкаева включают в общефедеральный список от Союза правых сил, руководителями которого были все те же Чубайс и Гайдар. Но, как известно, умный телок у двух маток сосет. Улюкаев договаривается с партией «Яблоко», чтобы он считался единым кандидатом от демократических сил.
К огромному разочарованию Улюкаева, СПС прошел в парламент, но, увы, без него. В одномандатном же округе он тоже провалил выборы, уступив председателю Контрольно-счетной палаты Москвы Сергею Шохину, который представлял лужковскую платформу «Отечество — вся Россия». Горевать Алеше пришлось недолго, уже в следующем году старый товарищ Улюкаева по «Змеиной горке» Анатолий Чубайс пригласил его не абы куда, а на пост первого заместителя министра финансов. Я лично с завистью смотрю на взаимопомощь либеральных злодеев.
Считай до трех, до полчетвертого,
Считай, что жизнь полна чудес,
Как крема и цукатов тортик –
Почти без горечи и без
Последствий. Налетай, подследственный,
На харч богов! — безынтерес…
Мне эти перлы не по средствам.
Мне скучно, бес, –
воодушевленно писал Улюкаев, хотя скучать ему не приходилось. В министерстве он быстро освоился и занялся финансовыми потоками для силовиков и вообще курировал в правительстве кредитно-денежную политику. В этой должности он доработал до самой отставки государственника и корпоративиста Михаила Касьянова. Обиженный Касьянов ушел в оппозицию, а торжествующий Кудрин назначил Улю-каева, как своего человека, в Центробанк, сделав первым замом его председателя.
Сергей Игнатьев, председатель правления ЦБ, предпочитал играть осторожно и по-тихому, поэтому, когда появился Алексей Улюкаев, тот с воодушевлением передал ему полномочия выступать от лица Центробанка. Точнее, выступать лицом. Отныне тучное тело зампреда с азефовскими толстыми губами стало олицетворением экономической политики России. Говорящая голова плямкала губами и сопела в телекамеру, выдувая из себя все новые ноу-хау политики ЦБ. В частности, в 2006 году Улюкаев заявлял о готовности Центробанка сделать рубль конвертируемым, а осенью 2008 года успокаивал народ тем, что «Россия скоро минует стадию кризиса и восстановит свой прежний потенциал». Каждый раз Улюкаев «пробивал дно», как говорят в интернет-сообществе.
Весной 2013 года наш герой рассматривался в качестве кандидата на пост председателя правления Центробанка, но в конце концов на эту должность Владимиром Путиным была рекомендована Эльвира Набиуллина. Улюкаев обиженно занялся публицистической деятельностью, например написал научную работу, посвященную дефолту 1998 года, «В ожидании кризиса: ход и противоречия экономических реформ в России». Регулярно писал в журнал «Открытая политика», который сам же учредил вместе с Гайдаром, сам, видимо, и читал. Говорить, что эти статьи как-то или на кого-то повлияли, не приходится.
Лучше дело шло со стихами — без шуток. В издательстве «Вагриус» вышел довольно симпатичный сборник стихов «Огонь и отсвет», а потом и «Чужое побережье». Из него мне запомнилось такое стихотворение:
Играешь на разрыв аорты,
Потом аорту разрываешь,
Не знаешь, ты живой ли, мертвый,
Не знаешь,
Зачем играл, зачем пылил
По этой кривенькой дорожке.
К богам стремился. Только сил
Не рассчитал немножко.
Возможно, это лучшее его стихотворение, во всяком случае до тюрьмы. Какой он вообще был, этот министр? Говорят, Улюкаев был склонен к эпатажу. С подчиненными он особо не церемонился, ценил русский мат и вольготно его использовал. Часто бывал в ярости, и не только с подчиненными. Известным эпизодом стал случай в самолете, когда взбешенный причмокивающий Улюкаев стал орать на пилота за то, что его жене не дали сесть в бизнес-классе. В итоге обиженный зампред Центробанка улетел на личном самолете Германа Грефа.
Незадолго до своего назначения он обрушил на головы телезрителей умозаключения самого сомнительно качества. Так, он отметил, что ставки по кредитам в июне 2013 года соответствуют «исторически сложившимся». Причинами стагнации, по мнению Алексея Валентиновича, являются уменьшение внешнего спроса и исчерпание возможностей. При нынешних загрузках мощностей и уровне занятости восстановление невозможно. Поэтому, по его мнению, нужно не ослабление курса, а рост инвестиционной активности. И все в таком же воздушно-отвлеченном духе. Аж во рту сладко становилось!
Не может быть, чтоб только память Нас по кругам своим вела, Своими крепкими руками Листая вечные «дела»:
«Хранить всегда» — шутить беспечно Над каждой выходкой страны? Она же вечна, вечна, вечна, Как красноплощадный гранит!
А потом действующего министра арестовали. Кстати, интерес к аресту до боли похожего на плакатного Азефа Улюка-ева спадает — ну арестовали, привычно даже. Но помочь ему теперь некому. Гайдара давно уж нет, а Чубайс и сам загнан в ловушку незадачливым протеже. Современные политики лишены того романтического флера, который украшал деятелей девяностых. Что же все-таки построил Владимир Путин? Чем современные молодые наркомы отличаются от тех, кто достался ему по наследству от Ельцина?
Свиные глазки Евно Азефа, улыбка Лаврентия Берии — вы такого больше не увидите. Полистайте назад эту книгу, выдохните.
Езжай, мой сын, езжай отсель.
На шарике найдешь теперь
Немало мест, где шаг вперед
Необязательно пятьсот
Шагов назад, где, говорят,
Не все всегда наоборот,
Где не всегда конвойный взвод
На малых выгонят ребят,
Где не всегда затычку в рот,
Бывает — правду говорят,
Бывает голова вверху,
А ниже — ноги,
Где в хлеб не сыпали труху
И не смеялись над убогим:
Ха-ха, хе-хе, хи-хи, ху-ху.
О боги!
При чтении последних строчек я задумываюсь не о священных монстрах, а о потерянных поколениях, вброшенных в плавильный котел девяностых. Мы много говорили о тех, чей стремительный взлет в девяностых был прерван так называемым буржуазным термидором. Но в России с 1991 года выросло уже не одно и даже не два, а целых три «потерянных поколения», к одному из которых принадлежит и сам автор.
