Просмотрев отзывы, я не обнаружил ни одной жалобы на отсутствие у 1gb.ru ночной поддержки.
Колл-центр Димы вырос до двух десятков человек. Каждый получает раза в полтора выше, чем в среднем по рынку. Сравнимый парк серверов в других компаниях обслуживает больший штат — в отличие от конкурентов, Дима Михайлов нанимал лучших, конкурс доходил до тридцати человек на место.
Собственно, Дима тратит время только на работу с персоналом и программирование — маркетинг и администрирование висят на компаньоне Петре.
В разгар кризиса они воспользовались низкими арендными ставками в одной из башен «Федерации» и переселили офис на 47-й этаж. Их завалили резюме — кто откажется дежурить с видом на баржу, волокущую песок по Москве-реке, или, допустим, на ливень, чьи капли падают прямо перед тобой, словно над головой гигантский душ?
Дима Михайлов ездит в башню на велосипеде, заставляет охранников соблюдать его право парковаться у входа, а не у ворот Москвы-Сити. Риск у бизнеса 1gb.ru один — деятельность хостеров не регулируется специальными законами. Поэтому в случаях, когда на сайтах, размещенных на его серверах, следователи находят нечто противозаконное и приходит запрос об их владельцах, хостеры стараются оперативно реагировать. Если обнаружено что-то действительно криминальное, контракт разрывается.
Тренд рынка хостинг-провайдеров прост — все больший вес приобретают монополисты вроде Google, которые дают небольшим клиентам пространство под сайты. Средние и крупные клиенты все больше склоняются в сторону независимости и содержат серверы сами.
Дима по этому поводу не переживает: «Если рынок станет сворачиваться, займемся чем-то еще». А пока 1gb.ru планирует полномасштабный захват страны, которая поднялась из положения «лежа» за счет скрупулезности во всем, за что бралась, — Германии.
Дима Михайлов хантит там людей, исследует рынок и без шума и пиара начинает оккупировать его — так же незаметно, как улучшал сервис и захватывал свой рынок в России.
Это совершенно в его духе: сидеть в углу под стеллажом и разбираться в том, что кажется важным, не тратя время на пляски и кальвадос, — чтобы через десять лет обставить всех, кто прожигал жизнь.
Зануда.
Глава III. Остров «А»
2008, СТЕНФОРД
Теплая Калифорния, ты моя мечта. Когда летишь над заливом на маленьком самолете, серфы внизу кажутся рассыпанным рисом, а твои пляжи — косой, которой неведомый жнец скашивает таланты и оставляет жить Гогенами в соломенных лачугах.
Коса ползет к горизонту, и вот уже маячит внизу желтая долина, где обитают боги. Тихие громовержцы с улыбками детей, которые носят сандалии, катаются на роликах, а совершать сделки, меняющие человеческие жизни, летают на собственных аэропланах. Вокруг них вьются ангелы — те, кто питают деньгами героев, метящих в боги и взращивающих удачные идеи; пусть не на миллиард, но красивые и работающие.
Особенно усердно ангелы пекутся о студентах, с которых гонят семь потов в замке из бордового кирпича, — у этих парней высокий показатель прибыли на вложенные инвестиции. Замок зовется Стенфордский университет, и студентов там учат воплощать идеи (звучит легко, а потов, натурально, семь). Change lives. Change organizations. Change the world — гласит девиз.
И вот по этому предместью рая ходили два задумчивых студента. Везде — под пальмами залива, где томно колотят мяч девицы в бикини, в аудиториях, где лектор пачкает рукав мелом, — они сидели или стояли или шагали куда-то вместе, обсуждая дело, которое хотели создать.
Этих двоих звали Макс Фалдин и Камиль Курмакаев, и они начали придумывать свой бизнес вскоре после того, как прилетели в Калифорнию. А познакомились они еще в Москве — на встрече абитуриентов, вместе с третьим русским стенфордцем, строителем соцсети Moikrug.ru Ильей Широковым.
Камиля поразило, насколько четко сформулировали свои цели Илья и Макс. Если Камиль поступал исключительно из желания научиться чему-то новому — но для чего, не понимал — то Макс и Илья хотели стать инвесторами, разбирающимися в перспективных бизнесах.
Первые месяцы у залива, когда новоприбывшим делают инъекцию предпринимательского духа, выбили из-под Макса и Камиля их позиции (Илья устоял). Выступавшие в аудитории бизнесмены твердили — если хотите начать дело, не тяните, в молодости старт дается легче.
Перебрав несколько идей, Макс с Камилем остановились на проекте электронного торгового центра, который бы размещал товары интернет-магазинов у себя на сайте и зарабатывал на комиссии с проданного. Проще говоря, мегамолл — только виртуальный.
Идея казалась хорошей не только оттого, что ее никто не реализовал в России, но и потому, что сулила славу, деньги и клиентов не одним создателям, а тысячам интернет-магазинов. Помочь предпринимателям — эта цель казалась им важной.
Удачные модели витают в воздухе, и воплощать их надо быстро. Друзья пригласили однокурсников в китайский ресторан и устроили краш-тест идее запустить бизнес на летних каникулах. Никто не одобрил. «За три летних месяца бизнес с нуля не взлетает», — припечатал Илья.
Когда им принесли счет, рядом с чеком лежало печенье, завернутое в фантик с надписью. «Раскрой меня» — просило оно.
Камиль помнил о пирожке и Алисе. Он развернул фантик и увидел: A great pleasure in life is doing what people say you cannot do («Самое большое удовольствие жизни — делать то, о чем люди говорят, что ты сделать этого не сможешь»).
1987–2002, АЛМА-АТА, ДОЛГОПРУДНЫЙ
Камиль родился в горах. Его родители, астрофизики, изучали звезды в обсерватории, куда каждое утро их отвозил спецавтобус. Недалеко сияла огнями Алма-Ата, так что назвать глушью поселок и примыкающий к нему институт было трудно. Астродетям распределяли достойных педагогов, и Камиль, не ленившийся учиться, без особого труда поступил в Московский физико-технический институт. Он не знал, чего хотел, — зато знал математику; вот и поступил.
К тому времени жизнь в горах покосилась. Институт отошел новому государству, и автобус прекратил ездить к телескопам. Брат стал торговать — организовывал поставки товаров одних заводов другим, а Камиль переселился в общежитие МФТИ в Долгопрудном.
Физтех — городок в табакерке. Вроде недалеко от Москвы, но не в черте, особняком. Студентам внушают, что они инновационный спецназ, люди серьезного назначения. Страна держится на создаваемых и поддерживаемых выпускниками технологиях. Чтобы стать достойным бойцом, ты должен безоглядно учиться, два курса штудировать матан и тервер так, чтобы зубрить, зубрить и падать на койку, а потом подъем и вновь подвиг. Ближе к концу учебы можешь определиться со специализацией, но знай: ты нужен, тебе найдется дело, учись.
Так физтех определял себя во времена СССР, но нулевые изменили диспозицию, и Камиль осознал, что дела не находится и государству он не особенно нужен. Также его беспокоила проблема человека, удолбанного физикой, математикой и программированием, — такой человек перестает замечать других людей, ему легче с формулами и кодом. Чтобы не превратиться в аутиста, Камиль вернулся в горы.
