«Айдитарод» – торжественный старт
4 марта 2000 года. Этап Анкоридж (Anchorage) – Уасилла (Wasilla)
Казалось, все 250-тысячное население Анкориджа, самого большого города Аляски, вышло на улицу, чтобы посмотреть на старт гонки. Пять сотен добровольцев участвовали в организации церемонии старта, более сотни человек были заняты только тем, что помогали погонщикам удерживать собак на месте. Десятки ветеринаров сновали между упряжками, проверяя каждую собаку – нет ли строго запрещенных замен. Они снимали информацию о собаках с вживленных микрочипов и сверяли с имевшимися у них на руках данными.
Рядом со мной телекорреспондент вел репортаж:
– Среди погонщиков собачьих упряжек «Айдитарод» считается вершиной мастерства. Это то же самое, что для альпинистов Эверест, для яхтсменов – мыс Горн, а для полярников – Северный полюс…
Закончив говорить на камеру, корреспондент подошел ко мне:
– Hello! Меня зовут Майк Алешин. Я корреспондент «Анкоридж ньюс». Я из потомков русских. Мне хотелось бы взять у вас интервью. У вас потрясающая биография, даже не верится, сколько вы успели сделать в жизни!
Я кивнул, хотя мне было не до интервью: собаки перед стартом пришли в сильнейшее возбуждение и так спешили сорваться с места, что стоило немалых усилий удержать их.
Майк подозвал оператора и продолжил репортаж:
– Итак, мы представляем Федора Конюхова, единственного из восьмидесяти одного стартующего, не являющегося ни профессиональным погонщиком, ни владельцем собачьей фермы. Скажите, Федор, это ваше кредо – не быть профессиональным спортсменом, но участвовать в самых сложных состязаниях и всегда приходить к финишу?
– Ну что я могу ответить? Где надо – я прихожу, где надо – не прихожу. Как Богу будет угодно. Для меня важен процесс, – отвечал я рассеянно, раздавая собакам куски мороженого лосося.
Корреспондент чуть отошел в сторону, чтобы лай Канна, вожака упряжки, не заглушал его голос, и продолжил:
– Сегодня мы видим Федора кормящим лаек мороженой рыбой, а всего полгода назад он пересекал океан, участвуя в кругосветной парусной гонке одиночек Around Alone 1998–1999. В мире всего два яхтсмена, рискнувших сменить штурвал яхты на рукоятку нарт собачьей упряжки. Один из них – миллионер Стив Фоссет
[82], другой – Федор Конюхов, несколько раз обогнувший земной шар под парусом.
Затем корреспондент снова подошел ко мне:
– Только что пресс-секретарь гонки представил тебя как adventurer, что можно перевести как «путешественник» либо как «авантюрист». Так что тебе ближе?
– Я ни тот ни другой. Я просто Федор Конюхов. Я люблю жизнь и эту землю. Я бегу в этой гонке, потому что мне интересно испытать себя и своих собачек.
– Значит, тебе больше всего соответствует понятие «искатель приключений». Ты, наверное, знаешь, что на каждого участника делают ставки. На тебя и твоих собак ставки довольно низкие. Большинство считает, что ты со своей упряжкой сойдешь с дистанции. Такого еще не бывало, чтобы новичок, тренировавшийся менее полугода, с первого раза прошел маршрут гонки. Что ты на это скажешь?
– Я буду ориентироваться на своих собак. Если это будет им под силу, мы пройдем. Если им будет тяжело, я прекращу гонку. Я не могу подвергать своих друзей чрезмерному риску…
Погонщики отправлялись в путь поочередно, с интервалом в две минуты, и, пока я беседовал с корреспондентом, подошло и мое время – организаторы подали знак, что пора подводить упряжку на старт. Собаки дрожали от возбуждения, а вожак Канн уж осип от лая.
Раздался стартовый выстрел, сани рванули, но тут же остановились. Забыли отстегнуть страховочный карабин, которым сани были пристегнуты к бамперу судейского грузовика. Я выхватил из кармана острый нож и одним ударом перерезал веревку.
Застоявшиеся собаки бежали быстро. В эту гонку со мной побежали Канн и Элен, Токобел и Сквирел, Датц и Крисс, Дар и Наташа, Орви и Рэнжер, Майк и Мэрилин, Флаффи и Хоммер, Кортез и Эш.
Я издалека увидел, что впереди случилось что-то неладное, но затормозить не успел. На повороте столкнулись две упряжки, и в эту куча-мала из тридцати двух рычащих псов едва не врезались и мои сани. Выручил Канн: опытный вожак рванул в сторону, нарты, врезавшись в дерево, остановились. От удара полозья сильно погнулись. «Как хорошо, что на этот этап я взял тренировочные нарты, а основные ждут меня в Уасилле».
«Айдитарод» – день первый
5 марта 2000 года. Этап Уасилла (Wasilla) – Йетна-Стэйшн (Yetna Station) – Скветна (Skwetna)
Вчера состоялся торжественный старт гонки «Айдитарод» из Анкориджа, а сегодня – официальный старт из Уасиллы.
Покинув Уасиллу, какое-то время мы еще находились в пределах цивилизации, вплоть до поселка Куник и чуть далее за прохождением дистанции наблюдали многочисленные зрители. В местечке Куник-Лейк – последний контрольный пункт, до которого можно добраться на автомобиле, а далее дорога проходит по местности, куда редко ступает нога человека.
В Скветне представитель гоночного комитета и ветеринар отметили мое время прихода. Ветеринар даже не стал осматривать собак, лишь взглянул на них и махнул рукой: «У меня нет вопросов».
«Айдитарод» – день второй
6 марта 2000 года. Этап Скветна (Skwetna) – Фингер-Лейк (Finger Lake)
После четырехчасового отдыха в Скветне собаки бежали хорошо, но мне отдохнуть не удалось. Я испытывал недомогание: спина и поясница сильно ныли, но еще больше беспокоила правая нога.
Покинув контрольный пункт, мы с собачками бежали по реке Скветне примерно 40 миль, а затем путь пошел через невысокие холмы, поросшие елью и ольхой. Обильный и рыхлый снег, толщина которого здесь местами может превосходить 16 футов, участники гонки называют дорогой без дна. Собаки, увязая в белом месиве, двигались чрезвычайно медленно, и когда наконец добрались до контрольного пункта Фингер-Лейк, то от усталости валились с ног.
Проложенная по берегу реки трасса закончилась и перешла в целинный путь по замерзшему руслу. Перед тем как выйти на лед, я остановил «команду» и покормил собак мороженой селедкой. Потом достал термос и отпил глоток кофе, чтобы не заснуть. Это меня немного взбодрило.
Наступила ночь, и река преподнесла неприятность: собаки неожиданно попали в воду. Останавливаться на льду было нельзя, и пришлось 30 минут бежать до леса. А когда я наконец остановил упряжку и осмотрел лапы собак, то о собственных недугах забыл: подушечки собачьих лап были растерты и кровоточили. Часовую остановку посвятил осторожному втиранию мази в шестьдесят четыре лапы и замене тканевых ботиночек.
