Тринадцать – счастливое число по буддистской вере. Удивительным совпадением оказалось и то, что Калмыкия разделена на тринадцать районов.
Путь каравана, нарисованный на карте, напоминал цветок лотоса, а направление совпадало с ходом движения солнца.
На площади поселка, как цветы в степи, выстроились нарядные кибитки. Тоже тринадцать – от каждого района Калмыкии. Около кибиток танцевали взрослые и дети, звучала национальная калмыцкая музыка, пели свои лихие песни донские казаки.
На центральном стадионе состоялись скачки на лошадях и на верблюдах. Лошадиные скачки – привычное зрелище для калмыков. А вот гонки на верблюдах проводились здесь лишь в сороковые годы.
В тот момент, когда президент Калмыкии поздравлял победителей, ко мне подошла одна женщина.
– Скажите, Ирина, а вам-то, женщине, зачем все это надо?
– Это нужно каждому человеку. Если он разрывает связь с природой, то постепенно сходит с ума. Человек этого может даже не замечать.
Первые километры и первые испытания
17 апреля 2002 года. Михайловка (Астраханская область) – Енотаевка (Астраханская область) – 22 км
Раннее утро. Вчера было пройдено 25 километров из Цаган-Амана в Михайловку. Это был день испытаний.
По традиции люди бросали в сторону путников живые цветы и выкрикивали приветственные слова. Как только первые цветы попали на лошадей и верблюдов, те от испуга сбились в кучу, а некоторые, наоборот, устремились прочь из каравана. Возник хаос.
– Не кричите, не кидайте цветы, прекратите шуметь! – обратился Федор к людям.
На площади установилась тишина. Постепенно животные успокоились. Верблюды снова выстроились в цепочку, путники на лошадях распределились вдоль каравана, и экспедиция тронулась в путь.
Пройдя метров триста от линии старта, караван оказался на свалке. Это было новое испытание. Главная мысль – как бы не навредить животным. От этого все были предельно напряжены. Сарсынбай и Борис шли впереди и внимательно смотрели на землю. Найдя проволоку или битое стекло, они останавливались и убирали опасные предметы. Впрочем, не только они, а все неотрывно глядели на землю и расчищали путь.
Самое страшное – поранить животных стеклом. Наиболее уязвимы верблюды. У них особое строение ступней. Лошадь ступает по земле относительно крепкими копытами, а верблюд соприкасается с поверхностью земли мягкими, похожими на подушечки конечностями. На них натянута кожа, а внутри жидкость. При ранении ноги у этого животного мгновенно начинается заражение крови – сепсис. В редких случаях благодаря антибиотикам удается спасти животное. Обычно же оно погибает.
Схватка в степи
18 апреля 2002 года. Енотаевка (Астраханская область) – конеферма (Калмыкия, Юстинский район) – 30 км
19:00. Жизнь в караване приучает к самостоятельности. Лишь в первый раз, когда караван тронулся, Федор оглянулся. Я не успевала на своем неторопливом Каштане (я назвала его так за ярко-рыжий окрас) за покладистым и трудолюбивым Булеваром и на старте сразу же отстала.
Было очевидно, что мне достался самый ленивый конь в караване. Старый мерин чувствовал мою неопытность и шел слишком медленно. Опытные погонщики в любой момент могли наказать его, но я не просила их об этом.
Помучившись, я уже на второй день начала подстегивать ленивца. Каштан перестал отставать от лошади Федора. Но сегодня на водопое была допущена ошибка. Я плохо пристегнула карабином хлыст к седлу. Когда караван снова тронулся в путь, обнаружилось, что хлыста нет. Пришлось искать. Когда наконец пропажа была обнаружена, караван успел скрыться за холмом.
– Скачите вперед, не ждите меня. Сообщите Федору, что я догоню караван, – сказала я погонщикам, которые помогали мне.
Когда Сарсынбай и Алят скрылись, Каштан вдруг резко повернулся и быстрым шагом пошел обратно. Недалеко от водопоя была деревня, он почувствовал запах пищи и сена и жаждал отдыха.
Я со всей силы хлестнула его за вредность. Каштан повернул голову, недобро посмотрел на меня и ускорил ход. Я снова ударила его в надежде добиться послушания. Каштан в ответ встал на дыбы. Между нами началась схватка. Неопытная наездница и упрямый мерин боролись за власть. Меня охватили ужас и страх.
Я вцепилась в седло, закрыла глаза и ждала лишь одного – когда он успокоится.
– Все, Каштан, я устала с тобой бороться. Делай что хочешь.
Старый мерин изучающе посмотрел на меня, развернулся и не спеша пошел в нужном направлении. Нам предстояло пройти до места стоянки 10 километров.
Навстречу нам приближались силуэты трех всадников. Впереди два погонщика – Сарсынбай и Алят, а за ними угадывалась фигура моего мужа.
Сарсынбай подъехал первым, взял за поводья Каштана и потянул его за собой. Каштан повиновался и рысью помчался следом за молодым Арапом. Подоспевший на Булеваре Федор молча забрал у Сарсынбая поводья, и мы поскакали в сторону лагеря.
На стоянке Федор сказал:
– Не распрягай Каштана. Его нужно проучить. Он почувствовал твою слабость и теперь все время будет управлять тобой.
Запрыгнув на Каштана, Федор стал хлестать старого мерина, но тот упорно не слушался. В этой расправе ни Федор, ни я не чувствовали себя правыми. Оттого-то Каштан и упорствовал. Схватка между ними, казалось, не закончится никогда.
Усталые, мы направились в сторону лежащих верблюдов. Прилегли на широкий плащ Федора рядом со спокойным верблюдом Борисом и одновременно стали гладить большую теплую голову животного. Долго молчали.
Верблюды жевали непрерывно, не размыкая губ. От этого хруст фуража и сена был еле слышен.
– О чем ты думаешь? – спросил Федор.
– Пытаюсь насладиться покоем, но думаю о наших отношениях с животными.
– Я тоже.
Верблюд Яшка
20 апреля 2002 года. Бергин (Калмыкия, Юстинский район) – Смушковое (Калмыкия, Юстинский район) – 35 км
«Я не сойду с седла во время всего пути. Что бы ни случилось, как бы я ни уставала», – это был мой обет самой себе. Прошла неделя, и я наконец-то смогла ощутить прелесть движения на верблюде.
Сегодня в первый раз я шла на верблюде Яшке, автономно управляя им. Если все пройдет благополучно, то мне позволят все время передвигаться на нем в караване. Седло здесь уже и жестче, чем лошадиное, но как восхитительно движение! Лишь с высоты верблюда можно увидеть безграничность степи и птиц, пролетающих на уровне глаз. Это животное идет мягкой, еле слышной поступью, ровно и не спеша. В этот момент еще острее осознаешь, как бесконечен мир.
Верблюды для каравана
Сарсынбай волновался, ему предстояло показать тринадцать верблюдов, которых он подготовил в дорогу. У загона, куда нас повел главный погонщик, стоял огромный лохматый верблюд песочно-бурого цвета.
