Тюремщикам Иоанна VI Антоновича, как и историкам, слова эти показались свидетельством слабоумия «шлиссельбургского узника». Мы же, зная, что они сказаны накануне его мученической кончины, склонны считать их святым пророчеством.
А тогда в июле 1764 года, кажется, только один человек и понимал, что случилось.
Ах, как плакала, как страдала блаженная Ксения Петербургская в те дни.
– Что ты плачешь, Андрей Федорович? – жалея Ксению, спрашивали тогда прохожие. – Не обидел ли тебя кто?
– Кровь, кровь, кровь… – отвечала Ксения. – Там реки налились кровью, там каналы кровавые, там кровь, кровь… И еще три недели плакала Ксения, прежде чем стало известно в Петербурге, что в Шлиссельбурге убили Иоанна VI Антоновича.
Никто не знает, где похоронили этого русского императора
[118].
По приказу Екатерины II погребение было совершено в строжайшей тайне…
Одни исследователи считают, что Иоанна VI Антоновича увезли хоронить в Тихвинский Богородицкий монастырь, другие полагают, что его погребли в Шлиссельбурге и на месте могилы воздвигли собор пророка Иоанна Предтечи
[119].
Последняя версия, на наш взгляд, наиболее вероятна.
Скорее всего, погребение императора находится под фундаментом Иоанновского собора. Как известно, собор этот был заложен в 1776 году, когда умер в Холмогорах принц Антон-Ульрих. После убийства Иоанна Антоновича Екатерина II разрешила ему – принц не был членом Дома Романовых и не мог стать конкурентом в борьбе за престол! – покинуть Россию, но отец Иоанна Антоновича предпочел свободе семью, остающуюся в заключении.
Документов, подтверждающих взаимосвязь смерти принца Антона-Ульриха и закладки Иоанно-Предтеченского храма, нет, но нет и никаких иных объяснений этому строительству, никакой особой надобности в строительстве еще одной церкви в крепости тогда не было. Потребности гарнизона и немногочисленных арестантов вполне удовлетворяла крепостная церковь Успения Пресвятыя Богородицы.
В 1779 году Иоанно-Предтеченский храм был достроен, и 21 июня высокопреосвященнейший Гавриил, архиепископ Новгородский и Санкт-Петербургский освятил его
[120].
Заходишь под разверстые прямо в небо купола собора пророка Иоанна Предтечи, встаешь рядом с бронзовыми фигурами солдат, защищавших крепость в годы Великой Отечественной войны, и как-то легко и спокойно начинаешь думать о невероятно жестокой судьбе императора, всю свою жизнь проведшего в заточении и при этом до последних дней оставшегося таким, что даже его убийце хотелось, чтобы он «всегда в охранении от зла остался».
Его убили 4 июля 1764 года… Это по юлианскому календарю, по которому жила тогда Россия. В пересчете на григорианский календарь, который введут у нас только в 1918 году, получается 17 июля. В этот день 17 июля 1918 года убьют в Екатеринбурге всю Царскую Семью…
Глава шестая
Блаженная Ксения
Можно спорить о полезности и насущности реформ, которым подвергли русскую жизнь первые Романовы, но то, что в результате этих преобразований святость оказалась оттеснена на периферию русской истории, – очевидно. После избрания на царство династии Романовых редеют ряды русских святых.
Впрочем, иначе и не могло быть – на Церковных Соборах XVII века, инициированных царем Алексеем Михайловичем, фактически объявлено было, что вся Русская Православная Церковь со всеми ее святыми – не вполне православна.
Учить Русь и исправлять русское православие Алексей Михайлович призвал выпускников иезуитских школ из Малороссии, которые настороженно относились к любой своеобычности в русских обрядах.
Ну а при Петре I гонения на Русское православие достигли апогея.
«Монахам никаких по кельям писем, как выписок из книг, так и грамоток светских, без собственного ведения настоятеля, под жестоким на теле наказанием, никому не писать и грамоток, кроме позволения настоятеля, не принимать, и по духовным и гражданским регулам чернил и бумаги не держать»…
Это не из сочинений штатного атеиста советской поры Емельяна Ярославского.
Это цитата из «Правил», приложенных к Духовному регламенту…
«18-го августа, – сказал по этому поводу А.С. Пушкин, – Петр объявил еще один из тиранских указов: под смертною казнию запрещено писать запершись. Недоносителю объявлена равная казнь». А отмена Петром I тайны исповеди, превращение им священства в официальных осведомителей Тайной канцелярии?
Еще при Петре I появился указ, по которому в монахи могли поступать только увечные и убогие люди. И это на Руси, где монастыри были главными центрами духовности и просвещения, в стране, где святые были лучшими людьми своего времени
[121]…
То, что совершено было Петром I, «над самой бездной на высоте, уздой железной» поднявшим на дыбы Россию, невозможно было понять русскому человеку, ибо понимание это, как и случилось с бедным Евгением из «Медного всадника», сводило с ума.
Но Бог не бывает поругаем. И мы видим чудо…
Именно в Петербурге, в столице неведомой доселе рабовладельческой империи, где воздвигают Романовы вавилонскую башню антирусского абсолютизма, является первая после петровских реформ святая – блаженная Ксения Петербургская.
