Эти государственные мужи так понимали психологию русского народа, что надеялись утолить его вековую жажду свободы, вливая ее ежегодно, посредством ограничительного указа в воспаленные уста по микроскопической капле. Таким гомеопатическим лечением зла, по всему вероятию, довели бы пациента до движения, перед которым пугачевщина показалась бы мелкой ссорой крестьянских ребят с барчуками. Эта политика постепенности и скрытности строилась не на народной, а на правительственной и дворянской психологии, вытекала из инстинктивного страха властвующих слоев перед народом, а страх внушал им смутное чувство своей виновности перед этим народом, у которого они все брали и которому за это ровно ничего не давали»…
Приверженность к гомеопатии у Николая I действительно была, но в его руках и гомеопатия давала ощутимые результаты.
Первым делом был отредактирован изданный четверть века назад Александром I Закон о свободных хлебопашцах. Его заменило новое положение об «обязанных» крестьянах, по которому помещики, сохраняя право вотчинной собственности, предоставляли бы крестьянам личную свободу и определенную часть земли за повинности и оброки. Николая I всячески ругали потом, что он попал под влияние остзейских порядков, разрешив личное освобождение крестьян и объявив помещичью поземельную собственность «навсегда неприкосновенной в руках дворянства», как гарантию «будущего спокойствия», но на деле он попытался лишь заменить сентиментальные надежды разработчиков прежнего закона (с какой это стати рабовладельцы будут добровольно расставаться и со своими рабами, и со своей землей?) реальным содержанием.
Следующим шагом перевода русского крестьянина из рабства в «переходное состояние» стала реформа 1837 года, когда уезды были разделены на станы с назначением становых приставов, как и уездных заседателей, губернским правлением. Всевластие дворян-рабовладельцев над своими крепостными было, таким образом, значительно сокращено.
Однако планы Николая I были шире, он стремился изменить статус не только крестьян-рабов, но и дворян-рабовладельцев. Он стремился наполнить новым содержанием «малополезную», по выражению В.О. Ключевского, для государства жизнь русского дворянства.
Неоднократно Николай I высказывал взгляд на дворянство как на сословие, основой привилегированного положения которого должно быть землевладение, а не владение крепостными.
«Николаевское правительство, – пишет А.Е. Пресняков, – ставит себе двойную задачу: восстановить социальную силу дворянства и выработать из него орудие правительственной администрации… Дворянские избранники – лишь разновидность правительственного чиновничества, их служба приравнена к службе государственной. Предводители дворянства – по делам целого ряда “комитетов” дорожного, по земским повинностям, по рекрутским наборам, народному продовольствию, борьбе с эпидемиями и т. п. – становились помощниками губернских властей в местном управлении».
С этим согласен и В.О. Ключевский, который говорит, что «со времени издания законов 1831 и 1837 гг. дворянство стало вспомогательным средством коренной администрации, полицейским орудием правительства».
Все эти меры хотя и не привели к отмене крепостного права – удельный вес крепостных в общем составе населения России при Николае I уменьшился всего лишь с 45 до 37 %, – однако, на наш взгляд, подготовили реформу, которую провел Александр II. Николай I не освободил крестьян от неволи, но он освободил дворян от права оправдывать рабовладение служением государству. И это действительно можно назвать и гомеопатией, но без этих малозаметных изменений невозможно было бы совершить то, что совершил его сын – Царь-Освободитель.
Мог ли Николай I вести реформы иначе?
Наверное, нет… Прежде чем ограничивать рабовладельческий беспредел, необходимо было изменить характер самой царской власти. При Николае I, как в далекие, допетровские времена, монархическая власть снова становится служением долгу, а не средством реализации своеволия и удовлетворения своих прихотей.
В исполнении своей императорской должности Николай I проявлял и решительность, и самоотверженность человека, принявшего на себя ответственность за державу.
И если беспристрастно взглянуть на его правление, то обнаружится, что «деспот» Николай I и сумел-таки уничтожить деспотизм монархического правления. Все последующие государи – его сын Александр II, внук Александр III, правнук Николай II – правили страной, как и он, ставя интересы державы превыше собственных…
Многое было сделано Николаем I для укрепления правопорядка в стране, развития промышленности, науки, просвещения и культуры. Случайно ли, что именно на годы его правления приходится расцвет творчества классиков русской литературы? Случайно ли, что при Николае I российская наука и техника достигает таких высот, когда открытия, сделанные русскими учеными, начинают определять движение всей мировой науки?..
Народное хозяйство при нем вышло на новые пути торгово-промышленного развития. Русский вывоз возрос с 75 до 230, ввоз с 52 до 200 миллионов рублей.
4
Говоря о времени Николая I, нельзя не коснуться и одного из главных дел его царствования – строительства первой русской железной дороги.
Рассказывая в первой части нашей книги о строительстве Бабиновской дороги в Сибирь, мы говорили, что эта дорога вела в будущее Руси. Первая железная дорога, построенная при Николае I, тоже была дорогой в будущее Российской империи…
Расскажем о строительстве ее подробнее, потому что в этом конкретном деле сошлись многие проблемы эпохи, которую называют Николаевской, зримо и явно проявилось благотворное влияние, которое оказывал Николай I и на другие дела империи…
Напомним, что в 1825 году англичанин Джордж Стефенсон построил первую железную дорогу Дарлингтон – Стоктон.
Через девять лет, в 1834 году, в Россию приехал австрийский инженер, чех Франц фон Герстнер. В виде опыта Николай I разрешил ему строительство железной дороги Санкт-Петербург– Царское Село – Павловск длиною двадцать пять верст.
Даже если не вспоминать о паровозе Черепановых, который уже бегал в 1834 году на Нижне-Тагильских заводах, все равно Россия, как мы видим, совсем не так уж безнадежно отставала со строительством железных дорог, как это утверждается в учебниках истории. Тут Россия шла в ногу с прогрессом, и главная заслуга в этом, несомненно, принадлежала императору Николаю I, поскольку противодействие олигархов-рабовладельцев строительству железных дорог действительно было необыкновенно сильным…
О железной дороге из Санкт-Петербурга в Москву еще только начинали говорить, но реакция «общественности» последовала немедленно.
В 1835 году в газетах были опубликованы «Мысли русскою крестьянина-извозчика о чугунных дорогах и пароходных экипажах между Санкт-Петербургом и Москвой».
«Дошли до нас слухи, что некоторые наши богатые господа, прельстясь заморскими затеями, хотят завести у нас между Питером, Москвою и Нижним чуянные колеи, по которым будут ходить экипажи, двигаемые невидимою силою, помощью парю.
