Это был молодой, талантливый и решительный полководец.
Большие надежды возлагал на него патриарх Гермоген…
В сражениях под Торжком и Тверью Михаил Васильевич Скопин-Шуйский разгромил тушинцев, освободил Александровскую слободу и снял осаду с Троице-Сергиевой лавры.
В первых числах марта 1610 года была снята осада и с Москвы.
12 марта Москва торжественно встречала своего двадцатичетырехлетнего освободителя.
Среди тушинцев началась паника…
Еврей Богданко бежал.
Бежала и Марина Мнишек.
Михаил Ружинский поджег стан и двинулся к Иосифо-Волоколамскому монастырю.
Вместе с ним пытался уйти к новым господам и тушинский патриарх, но по дороге поляки столкнулись с отрядом Григория Волуева, и в результате Филарет Никитич оказался пленен…
Плененного изменника привезли в Москву, но здесь ему опасаться было некого. Те же бояре, что и в Тушине, держали верх в Москве, и никто не попрекнул Филарета совершенным «воровством».
Никаких свидетельств, что Филарет снял с себя патриарший сан, купленный у еврея Богданко, нет. Сведений о церковном покаянии, принесенном Филаретом за тушинское «воровство», тоже нет.
Недосуг было каяться.
Когда приехал Филарет в Москву, Золотоглавая чествовала своего освободителя – Михаила Васильевича Скопина-Шуйского…
Великим и светлым было народное торжество в Москве.
Наконец-то явился среди погрязших в трясине интриг и клятвопреступлений бояр юный герой, не запятнанный предательством, осиянный славою победителя…
Великим и светлым было народное торжество. Велика и черна была зависть в боярских сердцах к удачливому и отважному полководцу.
23 апреля он занемог «кровотечением из носа», и через две недели, на день памяти великомученика Георгия, умер.
Считается, что чашу с отравой юному герою поднесла жена Дмитрия Шуйского, дочь знаменитого Малюты Скуратова, и случилось это в их доме.
Естественно, что тут сразу возникает масса вопросов.
Необъяснимо, почему окруженные со всех сторон лютыми врагами Шуйские начинают разборку в собственной семье? Непонятно, почему брату царя Дмитрию Шуйскому потребовалось уничтожать Скопина-Шуйского именно сейчас, когда не миновала еще опасность, да еще к тому же и делать это в своем дому? Что двигало им? Зависть? Непроходимая глупость?
Но создатели компромата на Шуйских и не ищут ответов на эти вопросы. Более того, при внимательном рассмотрении обнаруживаются и фактологические неувязки в их версии.
Н.М. Карамзин прямо говорит, что «болезнь» приключилась с юным героем на пиру у князя Дмитрия Шуйского, брата царя.
Поскольку он сам приводит в примечаниях цитату из «Рукописи Филарета», где говорится, что освободитель Москвы разболелся «на крестинном пиру, у князя Ивана Михайловича Воротынского, егда крести сына своего князя Алексея
[42], и тако едва дойде до монастырню пазуху, потом пустися руда из носа и из рта, и пребысть похищение смертное», не очень-то понятно, из какого источника почерпнул он сведения о пире в дому Дмитрия Шуйского
[43]…
Неувязка получается…
Но с другой стороны, как это на глазах у всех – совершались ритуальные крестильные действия – сумела бы кума приготовить «питье лютое, питье смертное» для кума?
Понятно, что дочь кровавого Малюты по всем законам ловко изготовленного черного пиара может все и априори готова к совершению любого преступления, но все же заниматься изготовлением отравы, находясь в чужом доме, как-то слишком…
Очевидно, эта несуразность и смутила Н.М. Карамзина, и заставила его перенести пир в дом самой кумы, в хоромы князя Дмитрия Ивановича Шуйского…
Но если дочь Малюты Скуратова не могла совершить злодеяние на крестильном пиру в чужом доме, то кто же тогда совершил его у князя Ивана Михайловича Воротынского?
Боярин Иван Михайлович Воротынский – старый знакомец Филарета Никитича. С Воротынским ездил митрополит Филарет в Углич за мощами царевича Дмитрия… Вот и накануне скорбных для России крестин тушинский патриарх оказывается у Воротынских…
Мы не собираемся обвинять Филарета Никитича в непосредственной организации отравления освободителя Москвы Михаила Васильевича Скопина-Шуйского.
Однако никуда не уйти от того факта, что Филарет Романов, возведенный двумя самозванцами на вершины церковной иерархии, оказывается вблизи и от этого столь рокового для русской судьбы преступления. Как-то так получается, что там, где оказывается тушинский патриарх, тотчас начинают множиться измены и предательства, совершаются убийства самых выдающихся русских героев…
Такое ощущение, что сквозь этих богатырей и прорубали Романовы дорогу к трону…
«Михаил выпил чашу… и был принесен в дом, исходя кровию, безпрестанно льющеюся из носа; успел только исполнить долг христианина и предал свою душу Богу, вместе с судьбою Отечества! …Москва в ужасе оцепенела».
Умирал князь Михаил Скопин-Шуйский две недели…
Незадолго до его кончины пришел инок из Борисоглебского монастыря под Ростовом.
– Вороти крест, княже! – передал он просьбу затворника Иринарха. – Другому этот крест потребен будет.
Князь Михаил вернул поклонный крест и просил отвезти отшельнику Иринарху дары от него.
Считается, что этим крестом преподобный Иринарх и благословит князя Дмитрия Пожарского, когда тот поведет Нижегородское ополчение к Москве в 1612 году.
8
Польские источники называют патриарха Филарета одним из главных предателей Московского государства в руки Сигизмунда…
Это действительно так.
24 июля гетман Станислав Жолкевский разгромил войска Василия Шуйского при Клушине и подошел к Москве.
С другой стороны к городу подступили войска Лжедмитрия II.
Совещание русских изменников, выступающих на стороне поляков, и русских сподвижников еврея Богданко, с двух сторон осаждавших Москву, в Москве и проходило.
Тушинский патриарх Филарет Романов, Василий Голицын и продолжающий служить Тушинскому вору боярин Дмитрий Трубецкой сговорились, что москвичи «ссадят» несчастливого царя Василия Шуйского, а тушинцы зарежут еврея Богданко, и после этого можно будет избрать нового царя.
