Новый командарм мрачно покивал.
– Слышите?
С севера донеслись глухие раскаты канонады.
– Слышу, – вздохнул комфлота. – Значит, так, Павел Иваныч. Моряки вас не оставят одного. Я уже распорядился насчет сюрприза, неприятного для немцев, – мои спецы закладывают немецкие же мины на подходе к Ишуньским позициям, а там такие дуры, что… В общем, рванет здорово. Корабли будут вести обстрел с моря, ВВС флота займутся бомбежками. И еще. Я уже наслышан о славных делах 172-й дивизии, и у меня к ее командующему претензий нет, одни пожелания успехов. Но другие дивизии…
– Знаю, – нахмурился Батов. – Что вы предлагаете?
– Заградительные отряды. Парнишек из морской пехоты слабаками не назовешь, вот и пошлем их. Пускай подгоняют оробевших, а трусов и дезертиров пускают в расход. Иначе толку, я смотрю, не будет. Раскачиваться некогда – враг уже не на пороге даже, а у нас в доме! Гнать его надо!
– Согласен, – кивнул командарм.
И крепко пожал руку командующему флотом.
Маршал Н. И. Крылов:
«Утром 19-го (окт. 1941) я был в Симферополе. Штаб 51-й армии, где требовалось уточнить полученные по телефону указания, а также оформить заявки на автотранспорт, горючее, боепитание и многое другое, занимал, словно в мирное время или в глубоком тылу, обыкновенное учрежденческое здание в центре, обозначенное, правда, проволочным заграждением вдоль тротуара.
При виде этой колючей проволоки на людной улице невольно подумалось: «Что за игра в войну?» Сержант в комендатуре, выписывая мне пропуск, неожиданно предупредил: «Только сейчас, товарищ полковник, в отделах одни дежурные – сегодня воскресенье».
Командующий армией, начальник штаба и многие другие командиры находились, надо полагать, поближе к фронту. Но те, кого они оставили в городе, отстоявшем всего на несколько десятков километров от переднего края, оказывается, ещё соблюдали выходные дни, о существовании которых мы давно забыли.
В штабных коридорах я встретил нашего начальника артиллерии полковника Рыжи, удивленного не меньше моего здешними порядками. Он пожаловался, что не с кем решить вопрос о боеприпасах. Нужных людей в конце концов разыскали. Но чувство недоумения от этих первых симферопольских впечатлений не изглаживалось долго».
Глава 15
Тени Яйлы
Ялта. 18 октября 1941 года
…Начальство было не в духе, поэтому Боцман каменел лицом, чтобы его полуулыбочка, то и дело кривившая губы, не была сочтена за непочтительность.
Капитан госбезопасности Ивернев хмуро посмотрел на него и пробурчал:
– Присаживайтесь, товарищ Гиреев. Так вы у нас ханских кровей, оказывается?
Боцман не сдержался, фыркнул:
– Не знаю уж, имею ли я право титуловаться, товарищ капитан, а уж дворцов с имениями точно не нажил.
Ивернев лишь рукой махнул:
– Да я не про то совсем, Селим Шахинович. Вы мне скажите – род ваш точно ханский? Это важно.
Гиреев пожал плечами:
– Да как тут скажешь? Я только деда своего помню, Девлета Эминовича. Стало быть, прадеда Эмином звали. Дед всегда гордился предками, на соседей свысока смотрел, только… Я ж не принц какой, чтобы генеалогию вести до седьмого колена. И вообще, русский я! И мать у меня русская. Я по-татарски выучился, когда в Гражданскую все мои померли и дед меня к себе забрал, в Феодосию. У него домишко был ма-аленький, с садиком, правда. А меня к садоводству тянуло не очень, я все на море пропадал, на соседском баркасе ходили, рыбу ловили… Ну, как ловили… Мужики с сетями возились, а я по хозяйству корабельному. Так вот и заделался Боцманом. Хотя, когда служить пошел на крейсер, до старшего краснофлотца
[30] дорос.
– Стало быть, по-татарски вы говорите. Это хорошо… А как будет «хорошо»?
– Якши.
– Все с вами ясно… – опираясь кулаками в столешницу, капитан поднялся, сделав знак Гирееву – сиди, мол, – и прошелся по узкому и длинному кабинету. – Дело вот в чем… По полученным сообщениям, крымские татары в тех селениях, которые уже оккупированы немцами, поддерживают новые власти, а вот в тех, которые находятся в нашем тылу, творят нехорошие вещи. И стреляют в наших, и нападают… Из 51-й армии дезертируют сотнями! Немцы-то мигом смекнули, что к чему, и листовки с самолетов разбрасывают, обещая татарам устроить протекторат в составе германского Рейха. Крымские татары не любят русских, терпеть не могут большевиков, а вот к фон Манштейну они целой депутацией явились – и фруктов натащили, и тканей покрасивше, ручной работы, все для «освободителя татар Адольфа Эфенди».
– Суки… – буркнул Боцман.
Ивернев кивнул.
– Пока что Манштейну удалось сформировать из татар пару вооруженных рот самообороны для защиты своих селений от нас, «неверных», а в дальнейшем планируется создавать «мусульманские комитеты» под руководством СС, а крымцев зачислять в вермахт. Знаете, сколько татар было призвано в 51-ю армию? Двадцать тысяч! Можете быть уверены, что практически все они дезертируют, как только мы начнем отступление. А мы его начнем, деваться некуда! Вот такая ситуация…
– Я думаю, товарищ капитан, что, как только Красная армия перейдет в наступление и очистит Крым от немчуры, татары мигом присмиреют.
– Согласен, но до той поры они будут стрелять нам в спину.
– Согласен, – неохотно вымолвил Боцман.
– Но это все так, политинформация. А задание твоей группе будет такое… Нет, сначала расскажу, с чего все пошло. Короче. В пионерском лагере «Артек» оставались ребятишки, не всех эвакуировали сразу. Вчера ожидали пару автобусов, чтобы всех оставшихся вывезти в Ялту, пересадить на транспорт «Армения» и переправить в Новороссийск. Детей оставалось всего шестнадцать человек, с ними четверо вожатых. Пришли два автобуса, все сели и поехали… И пропали. А позже к «Артеку» подъехали настоящие автобусы, но пионеров уже не было. НКВД всех на уши поставила, милиция с собаками по всем тропкам и закоулкам прошлась, но выяснили немного. Стало ясно, что детей вывезли татары, вывезли куда-то в Яйлу, и не в селение, а на какую-то свою тайную базу. Подпольщики хреновы… А сегодня в ялтинский горком партии подбросили письмо. Цитировать эту пакость не стану, суть такая – дети не пострадали и не пострадают. Они – в залоге. Если, скажем, мы кого схватим из татар, то его обменяют на одного из пионеров. Так и написали – ведем, мол, заготовку ваших чад для будущих потребностей крымско-татарского легиона!
– Суки, – повторил Гиреев.
– Суки, – согласился Ивернев. – И я думаю, что похитители не в курсе, что одна из похищенных девочек – дочь командующего Черноморским флотом.
Боцман присвистнул.
