Эльса ненавидит его за то, что он не может ответить, но обожает за то, что он никогда не врет. «Ауди» остановилась возле высокой черной калитки. Они сидели в машине и ждали.
– Я похожа на бабушку? – спросила Эльса, через люк глядя на небо.
– Внешне? – неуверенно уточнил папа.
– Да нет же, типа по-человечески! – вздохнула Эльса, как вздыхают почти восьмилетние дети, когда разговаривают с папами.
Папе нужно несколько секунд, чтобы вернуть душевное равновесие, – это часто бывает с папами почти восьмилетних девочек. Как будто Эльса спросила его, откуда берутся дети. В очередной раз.
– Эльса, следи за своей речью, нельзя так часто говорить «типа». Если у человека бедный словарный запас, то… – даже сегодня папа не может удержаться от замечаний.
Такой уж он человек. Папа придает словам большое значение.
– Да плевать мне на это! – Эльса не хотела грубить, но так получилось. Сегодня она не в настроении слушать нотации.
На самом деле они с папой любят друг друга поправлять. Это единственное, что их объединяет. У папы есть словарная копилка, куда Эльса складывает бумажки со сложными словами: «консенсус», «претенциозный», «ихбинзад» и так далее. Как только банка наполняется, Эльса получает от папы подарочный купон на электронную книгу для айпэда. Благодаря словарным копилкам она купила всю серию о Гарри Поттере, хотя папа его не одобряет, потому что доверяет только книгам, которые основаны на самой что ни на есть реальной жизни.
– Извини, – тихо сказала Эльса.
Папа молчал повесив голову. Интересно, кому из них сейчас больше стыдно? Затем папа сказал, уже не так неуверенно:
– Ты на нее очень похожа. Все лучшее, что в тебе есть, ты взяла от бабушки и от мамы.
Эльса молчала, потому что точно не знала, что хотела услышать. Папа тоже молчал, потому что не знал, подошел ли его ответ. Эльсе так хотелось сказать ему, что она была бы рада почаще бывать у него. Ведь раз в две недели – это так мало. Ей хотелось крикнуть, что, когда у мамы с Джорджем родится совершенно нормальный Полукто, Эльса будет им уже не нужна, потому что всем родителям хочется иметь нормального ребенка, а не ребенка-изгоя. Рядом с Полукем Эльса всегда будет напоминать им о том, что она не такая, как все. Ей хотелось крикнуть, что бабушка ошибалась: быть не такой, как все, плохо, это генетическая мутация, и люди Икс не имеют семьи.
Эльсе так хотелось бы прокричать это папе. Но она молчала. Потому что знала, что папа не поймет. Папа наверняка не хочет, чтобы Эльса бывала у них чаще, потому что у Лизетты есть свои совершенно нормальные дети.
Папа молча сидел на своем месте с видом человека, которому не по себе оттого, что на нем костюм. Но как только Эльса открыла дверь «ауди», чтобы выпрыгнуть из машины, он в некотором замешательстве обернулся к ней и тихо сказал:
– …но иногда в глубине души я надеюсь, что все лучшее ты взяла не только у мамы и бабушки.
Зажмурившись, Эльса прижалась лбом к папиному плечу. Засунула руку в карман куртки и покрутила колпачок красного маркера, который он подарил ей когда-то, чтобы Эльса могла сама исправлять ошибки в словах. Это лучший подарок, который она когда-либо получала от папы.
И от кого-либо вообще.
– От тебя во мне есть слова, – прошептала она.
Папа пытался не показывать, как он этим гордится.
Но Эльса заметила. Ей захотелось сказать, что в пятницу она ему наврала. Это она послала ему с маминого телефона эсэмэс о том, что не надо забирать ее из школы. Но лучше промолчать и не расстраивать папу. Пока ты молчишь, ты точно никого не расстроишь. Все почти восьмилетние дети об этом знают.
Папа поцеловал ее в макушку. Эльса подняла взгляд и как бы невзначай спросила:
– А у вас с Лизеттой будут еще дети?
– Думаю, нет, – ответил папа, грустно, но очень решительно.
– Почему?
– Нам вполне хватает тех, что у нас уже есть.
Голос у него был такой, будто он вот-вот добавит:
«Их и так слишком много». А может, это только казалось.
– Это из-за меня ты больше не хочешь детей? – спросила Эльса в надежде, что папа ответит «нет».
– Да, – сказал он.
– Потому что я не такая, как все?
Папа молчал. Она не могла больше ждать. В тот момент, когда она уже вышла из машины и собиралась хлопнуть дверцей, папа потянулся к ней через сиденье и схватил за кончики пальцев. Эльса встретила его исполненный замешательства взгляд – взгляд у папы всегда исполнен некоторого замешательства.
– Потому что ты замечательная! – шепнул он.
Никогда прежде Эльса не слышала, чтобы папа говорил так суперуверенно. Правда, если бы она произнесла слово «суперуверенно» вслух, он наверняка бы сказал, что так не говорят. За это она его и любит.
Джордж стоял у калитки. Вид у него был печальный. На нем тоже был костюм. Эльса пронеслась мимо и бросилась в объятия мамы, у которой по щекам текла тушь для ресниц, и уткнулась лицом в живот, где сидело Полукто. Мамино платье пахло магазином одежды. Низко в небе парили облакони.
Это был день бабушкиных похорон.
21. Воск
В Просонье есть сказочники, которые любят повторять, что у каждого человека есть свой внутренний голос, который всегда нашептывает, как надо поступать, а тебе остается только к нему прислушиваться. Эльса никогда в это не верила, ей не нравилась мысль о том, что у нее внутри сидит какой-то чужой голос. Бабушка говорила, что во внутренний голос верят только психологи и люди, способные заколоть ближнего десертной вилкой. Бабушка никогда не любила психологов. Равно как и десертные вилки. Хотя пыталась изменить свое отношение, когда повстречала женщину в черной юбке.
И все же Эльса скоро ясно и отчетливо услышит голос в своей голове. Голос этот будет не просто нашептывать, он будет кричать: «Беги!» И Эльса побежит что есть мочи. А тень будет следовать за ней по пятам.
Но пока что она об этом не знала. Эльса вошла в церковь и услышала приглушенный гул множества голосов, похожий на помехи в сломанной автомагнитоле. Сотни светлых голов тянули к ней руки и что-то шептали. От их взглядов она задыхалась.
Эльса не знала этих людей и чувствовала себя преданной. Она не хотела делить с ними бабушку. Не хотела думать о том, что бабушка была ее единственным другом, тогда как у бабушки была еще сотня других друзей. Не хотела ни с кем делить ее ни в жизни, ни в смерти.
Из последних сил Эльса выпрямилась и протиснулась сквозь толпу, не показывая, что она вот-вот упадет, потому что ее уже не хватало даже на то, чтобы плакать. Пол засасывал ноги по щиколотку, гроб впереди сверлил глаза.
