В июле 1988 г. IBP организовала общественный форум в средней школе Лексингтона, предоставив жителям города возможность задать вопросы о предложении построить в городе мясокомбинат. Расшифровка записи этого собрания многое говорит о том, как компания относится к людям, в чью жизнь она вторгается
{440}. Кто-то спросил: будет ли большая текучка среди рабочих на новом заводе? «Как только завод заработает, он даст людям стабильные места, – ответил представитель IBP. – 90 % наших людей, может 80 %, будут иметь постоянное место работы. «Будут ли нанимать на работу местных жителей?» – спросили из зала. «Мы не намерены привозить сюда временных рабочих», – отозвался представитель компании. Сотрудник IBP, который вернулся из поездки на завод компании в Эмпории, сообщил, что нет поводов волноваться о «сомнительных личностях», которых может привлечь завод, или о повышении уровня преступности. Он сказал, что в Эмпории «люди так устают, что после смены у них остаются силы только на то, чтобы дойти до дома и лечь спать». Вице-президент компании по связям с общественностью подтвердил его слова: «У нас очень тяжелая работа. Как сказал шеф полиции [в Эмпории], вечером они идут домой, ложатся спать и в городе попоек не устраивают». Другой руководитель компании, вице-президент по техническим вопросам, заверил присутствовавших, что новый завод в Лексингтоне не будет загрязнять воздух даже «в окружности нескольких метров». Во всяком случае, запах от отстойников будет «приятным», а не отталкивающим. А сами по себе запахи с завода не будут отличаться от «запахов на вашей кухне».
Глава 8
Самая опасная работа
{441}
Однажды вечером я посетил скотобойню неподалеку от Высоких равнин. Этот комбинат считается одним из крупнейших в стране. Около 5000 голов скота заходит сюда каждый день, а покидает уже частями. Тот, кто имеет доступ сюда и удручен условиями, предложил мне посетить это место. Мясокомбинат – громадное здание, серое и квадратное, 3 этажа без окон. По виду не догадаешься, что внутри. Мой приятель дал мне кольчугу и кольчужные перчатки, предложив их примерить. Работники на конвейере носят на себе почти 4 кг металла под куртками – блестящий стальной панцирь, который покрывает руки, грудь, живот и спину. Он защищает рабочих от порезов. Но ножи как-то все-таки протыкают его. Мой товарищ снабдил меня веллингтонами
[97] – резиновыми сапогами, которые английские джентльмены носили в деревне. «Заправь брюки в сапоги, – сказал он, – тебе придется ходить по крови».
На голову я водрузил каску и стал подниматься по лестнице. Звуки становились отчетливее: шум станков, инструментов и свист выпускаемого сжатого воздуха.
Мы начали с конца конвейера, где проводится обработка. Рабочие называют этот цех «Фаб». Внутри все выглядит знакомо: стальные мостки, трубы вдоль стен, огромное пространство, лабиринт конвейеров. Это мог бы быть завод Lamb Weston в Айдахо, если бы вместо красного мяса тут был картофель фри. Одни устройства собирали картонные ящики, другие фасовали мясные продукты в вакуумные пластиковые упаковки. Работники выглядели очень сосредоточенными, и эта часть завода не вызывала никакой тревоги. Такое мясо мы постоянно видим в супермаркетах.
В этом цеху температуру снижают до 5 ℃. Но по мере движения вдоль конвейера картина начинает меняться. Куски мяса становятся больше. Работники – почти половина женщины, в основном молодые латиноамериканки – режут его длинными тонкими ножами. Они стоят у столов высотой по грудь, снимают мясо с конвейерной ленты, срезают жир, кидают обратно на ленту, обрезки отбрасывают на другую ленту, позади них, а затем хватают следующий кусок. Все это занимает несколько секунд. Я был поражен количеством работников: сотни людей, тесно стоящих рядом, постоянно орудующих ножами. Только и видно, что каски, белые куртки и блеск стали. Никто не улыбается и не болтает, все слишком заняты и напряжены, стараются не поранить соседа. Мимо меня прошел пожилой человек, толкающий голубую пластиковую бочку с обрезками. Несколько рабочих измельчали их с помощью резки Whizzards – маленьких вращающихся электрических ножей. Whizzards выглядят как бритва, которую рекламирует Санта-Клаус по телевизору. Я заметил пот на лицах нескольких женщин рядом со мной, хотя температура в помещении была близка к нулю.
