— Мы можем завтра поехать в Хаддингтон? Я имею в виду, это безопасно?
— Ну конечно безопасно.
— А ограничения на передвижения в связи с чрезвычайной ситуацией к тому времени уже снимут?
— Да нет никаких ограничений. Ураган ушел, все.
— Странные вы, черт побери, ребята, — говорит он.
Мы договариваемся на утро, и он вешает трубку.
После пары заказов, в том числе одного, благодаря которому я получаю номер шикарной, развратной на вид, потертой куколки из Нового города, мне снова звонит Сэл, и я не могу удержаться, чтобы не вернуться в отель для повторного сеанса, еще более безумного, чем первый. Сплошная ебля, опустошение мини-бара, раскатывание дорожек, и так без конца, до полного изнеможения. Ее изнеможения, разумеется, не моего, уж это железно!
Когда я просыпаюсь на следующее утро, вокруг все засрано к чертям. Пиздец, рок-звезда, блядь! Мы спускаемся вниз, чтобы позавтракать, оба как в тумане. Ко мне подходит какой-то придурок, типаж «благородный швейцар», ебаный французиш-сука-консьержиш, псих в дебильном костюме. Он смотрит на меня и говорит:
— Джентльмены перед завтраком бреются.
Умник сраный. Тогда я ему отвечаю:
— Предпочитаю дождаться момента, когда я окончательно проснусь. Иначе недолго и без мошны остаться.
Это затыкает мудиле пасть, и он стоит, словно кто-то вогнал в его волосатую задницу раскаленную кочергу. Самоубийственная Сэл смеется, и то хорошо. Классно видеть, что она смеется. Умная, ладная, молодая пташка с талантом — и вдруг решила покончить с собой? Она еще и чертовы пьесы пишет, кроме всего прочего! Было время, когда я, сука, едва мог свое имя написать вместо подписи. А она столько всего умеет и хочет сброситься с чертового моста? Да у нее не все дома, не иначе! Твою мать, конечно, у нее не все дома, в этом-то и проблема!
Любая дорога хороша, если она ведет к завтраку, но сейчас я ощупываю складки на животе и думаю: может, в меню есть какая-нибудь каша с ягодами. В любой момент на еблофон может прийти неожиданный звонок по горячей порнолинии: Больной никогда не предупреждает о съемках заранее. Здесь не Голливуд, поэтому только ты срубил тысчонку-другую на одном фильме, как через пару месяцев ты уже снимаешь следующий. Нужно быть в форме. Поэтому я выбираю кашу.
Нам приносят еду, и Сэл говорит:
— Никогда бы не подумала, что ты из тех, кто прикалывается по здоровой пище.
— Люблю, когда организм в тонусе, — подмигиваю я ей. — Как насчет небольшого совокупления после завтрака?
— Ты чудовище, — говорит она и качает головой. — Совершенно озабоченный. Ты не можешь прожить без секса и пары часов!
— Ага.
— Тебе правда стоит сходить на собрание сексуально зависимых.
— Ага, все может быть, — говорю я, посмеиваясь, а про себя думаю, что здесь есть над чем поразмыслить. Нельзя ничего утверждать наверняка, но и исключать тоже не стоит. Но овсянка здесь — высший, сука, сорт! Ни в какое сравнение с тем, что готовила маманя!
17. Безучастные к природному феномену
В пабе уже давно не накурено, но призраки сигаретного дыма все еще здесь. У музыкального автомата в углу синхронно опохмеляются близнецы Барксдейл, в то время как их товарищи, которые выглядят куда бодрее, собрались перед разложенной на столе газетой. В «Дейли рекорд» опубликована статья о том, как храбро детеныши панды встретили ураган Мошонка у себя в вольере в Эдинбургском зоопарке.
«Они остались совершенно безучастны к природному феномену, — сообщил старший служитель зоопарка. — Они как будто уже переняли знаменитый шотландский стоицизм».
Губы Эвана Барксдейла плотно сжимаются, потому что в паб заходит Джонти Маккей. Джонти просит стакан молока, и бармен, Сандра, очень аккуратно, как кажется Джонти, его наливает.
— Вот, держи, Джонти.
Конечно же, Джонти знает, что парни в углу смотрят на него и на этот стакан молока у него в руке. Крейг Барксдейл окликает его:
— Ты что, Джонти, трипер подцепил? Теперь в КВД бегаешь? Ать-два!
— Ничего такого, не-а, точняк, просто пытаюсь не пить, — качает головой Джонти. — Слишком много пить вредно, точняк.
— Ебнуться можно!
— Молоко в Пабебезназвания! За гранью полит-сука-бля-корректности! — вставляет Дерек.
Джейк, который все это время стоял за барной стойкой и протирал стаканы, смотрит на Джонти и говорит:
— Молоко за счет заведения, приятель.
— Спасибо, Джейк, ага, спасибо…
— Я тут слышал, Джонти, что ты здорово умеешь красить.
— Ага, красить, точняк, да, да…
— Не хочешь покрасить наш паб? Правда, работать придется по утрам — закрывать на ремонт я себе позволить не могу. Но ты ведь живешь как раз напротив!
Джонти обдумывает предложение. Дополнительный заработок лишним не будет.
— Да, Джейк, я смогу вставать рано, точняк, да…
Эван Барксдейл слышал этот разговор, он отрывает глаза от газеты на столе. Джонти присоединяется к компании и слышит, как Эван заключает:
— Эти сраные панды, я уверен, что-то там с ними нечисто. Вон, смотрите, здесь уже даже признают, что это фенийские ублюдки!
Вмешивается Тони:
— Это две панды из Китая в зоопарке-то фенийские ублюдки?
— Да.
— Не гони!
— Да я тебе, сука, отвечаю!
— Да ну тебя!
Джонти бегает глазами с Эвана на Тони и обратно.
— Эй, тупица, кончай глазами дрыгать, — не выдерживает Эванс. — Как на сраном Уимблдоне! Туда-сюда, туда-сюда!
По столу проносится волна смеха.
— Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда!
Джонти пытается понять, о чем это они. Никто в пабе не играет в теннис.
— Они уже называли одного «Солнцем», как в «Солнце над Литом», и говорят, что он фанат «Хибз», — продолжает Эван Барксдейл. — Вонючие узкоглазые фенийские шлюхи подзаборные. Как раз в тот самый момент, когда правительство отказалось от своего обещания помочь нам с новым стадионом!
— Здесь ты прав, Баркси, — вклинивается Опасный Стюарт. — Помните, как этот хибби Риордан, продажная шлюшка, уехал играть в Китай? Следом приходят новости о том, что в Эдинбург едут две сраные панды. Вот увидите, дальше будет концерт этих очкастых придурков Proclaimers!
— Туда-сюда, туда-сюда! — смеется Тони.
— Ага, смейся сколько влезет, только это не дело.
Эван Барксдейл качает головой и смотрит на Джонти:
— Что ты, черт возьми, на это скажешь, Джонти?
— Мне нравятся панды, точняк, точняк, точняк, но я не думаю, что их волнуют «Хибз» и «Хартс». Скорее уж, «Данфермлин» или «Сент-Миррен», раз они такой расцветки. Точняк, черно-белые, ага. Ага. Ага. Ага. «Данфермлин». Ага. Или «Сент-Миррен». Точняк.
