— Вы его прогнали!
— Эй, Джонти! Приведи сюда Джинти! У меня есть для нее махонькая дорожечка, — произносит Эван Баркси своим издевательским голосом.
— Она с трамваями! — поворачиваюсь я и кричу им в ответ, и лучше бы я этого не говорил.
— Вот, значит, как их теперь называют!
И я вылетаю вылетаю вылетаю вылетаю вылетаю оттуда, точняк, ага, так и есть, точняк, точняк, точняк.
34. Верный Друг 1
0
0
0
0
0
;-);-);-);-);-);-)
;-);-);-);-);-);-);-)
;-);-);-);-);-);-);-);-);
;-);-);-);-);-);-);-);-);-
;-);-);-);-);-);-);-);-);-)
;-);-);-);-);-);-);-);-);-)
;-);-);-);-);-);-);-);-);-)
;-);-);-);-);-);-);-);-);-)
Ну ладно, Терри, чертов ты
ушлепок, я готов к работе, а
вот с тобой-то что, сраный ты
бездельник? Я изголодался по
свежей мохнатке (не то чтобы те,
которых ты мне подсовываешь
обычно, были такими уж, сука,
свежими, мерзкий ты ублюдок, но
я ведь не жалуюсь), и мне нихера
все это не нравится, слышишь?
Разве я хоть раз просил у тебя
чего-нибудь? Я был наготове,
даже когда ты всю ночь вливал
в себя пивчик и нюхал столько
первого, что хватило бы даже
Рону Джереми, чтоб не встал у
него, сука, болт! Я даже вида не
подал, что что-то не так, когда
ты чуть не располовинил меня
во время съемки той порнушки!
Думаешь, было очень весело,
сраный недоумок? Что ж, я могу
пойти по пизде из-за всей этой
херни с больным сердцем; что
твое сраное сердце или сраный
мозг хоть раз для тебя сделали,
чего, сука, не сделал для тебя я?
Да нихуя! Так что пора бы тебе
уже привести себя, сука, в форму,
никчемный ты говнюк, потому что
я задыхаюсь без киски, и если ты
думаешь, что я здесь только затем,
чтобы выводить из твоего надутого
мочевого пузыря застоявшийся пивас,
то тебе, сука, стоит подумать еще раз,
псих ненормальный, потому что мы так,
блядь, не договаривались! Так что я
тебя предупреждаю, Лоусон, будь, сука,
мужиком, ты сам всегда говорил, что без
ебли не стоит и жить, и тот прежний Джус
Терри Лоусон, а не помешанная на смерти
старая перечница, которой ты стал, просто
сказал бы: «Доктора? Да что эти придурки
вообще понимают?», бросился бы в омут с
головой и расхерачил каждую, сука, киску
от Пилтона до Пентланда, нет, от Северного
полюса до Южного, чтобы быть уверенным,
что его Верный Друг трахается, сука, досыта,
сраный ты никчемный придурок с кудряшками
на голове. Запомни, ты не молодеешь, Лоусон,
и, наверное, в любом случае скоро подохнешь
от этого пиваса и кокса, но это не по моей части,
так что мне похуй. Я только хочу сказать, что у нас
с тобой будут серьезные, сука, неприятности, у нас
двоих, если ты не возьмешься за ум и не начнешь
давать мне мохнаток, которых я, сука, заслуживаю!
И меня не волнует, будет ли это тугая молоденькая
штучка или раскисшее старое корыто, я их, сука, всех
накормлю, главное — выполняй, сука, свои обязанности.
А теперь слушай внимательно, Терри, я скажу тебе одну
очень важную вещь, приятель: не стоит портить отношения
со старыми друзьями. Считай, сука, что тебя предупредили!
35. Шотландские курильщики переходят в наступление
Терри просыпается под тонкими, колючими лучами солнца, весь в поту, его грудь лихорадочно вздымается. Прошлой ночью он рухнул на кровать прямо в трениках и футболке. Всю ночь отопление было включено на полную мощность, и теперь квартира похожа на сауну. Протирая глаза, он обдумывает жуткие странные сны, которые изводили его ночью.
Терри встает, идет в душ, одевается, после чего смотрит вниз на очертания своего торчащего вбок под нейлоновыми спортивками члена, бормочет себе под нос проклятия и решает, что пойдет на работу в джинсах. В спортивках он слишком сексуально привлекателен.
Управлять кэбом трудно. Даже с таблетками сексуальные позывы полностью не утихают. Терри старается не смотреть на идущих мимо женщин. И тем не менее, когда он отрывает глаза от дороги, этот бугор в паху тут как тут.
— Ты, сука, убить меня решил, — произносит Терри, обращаясь к выпуклости.
— Что? — раздается голос с заднего сиденья.
— Не ты, чувак, — говорит Терри, оборачиваясь, чтобы ответить Толстолобому. Погрузившись в свои мысли, он и забыл, что подобрал друга и везет его в суд.
Нервы Толстолобого растерзаны на мелкие кусочки. Терри кажется, что он буквально чувствует, как вибрация передается через обшивку кэба.
— Это меня кто-то пытается убить, вот уж точно! Я же потеряю лицензию, Терри! Это же мой хлеб, черт возьми; и все из-за какого-то сраного крапаля!
— Могло быть и хуже, приятель, — провозглашает Терри, снова бросая взгляд на свой пах.
Похоже, медикаментозные старания доктора наконец-то подействовали. Верный Друг кажется вялым, но это открытие приносит лишь тупой ухающий стук в груди.
— Как? Куда уж хуже?! — верещит Толстолобый.
— По крайней мере, дырка тебе по-прежнему обеспечена, везучий ты засранец, — задумчиво произносит Терри. — Хватит ныть.
Толстолобый с маниакальным упрямством буравит затылок Терри.
— Ты толкаешь первый тоннами, а меня ловят на крапале гашиша! Где, блядь, справедливость?!
Терри решает ничего на это не отвечать. Толстолобый разгневан, а после того, как его лишат прав, вполне может состояться какая-нибудь завершающая беседа в диспетчерской. Терри хочет, чтобы старый друг остался с ним заодно, тогда у Толстолобого не будет повода его сдать. Хуже всего то, что теперь Терри не может встречаться с Большой Лиз. А сливать Большую Лиз нельзя; это значит нарываться на неприятности. Придется объяснить ей, в какую передрягу он попал. Терри паркуется на Хантер-Сквер. Они с Толстолобым выходят и в тишине идут в сторону здания суда. Терри решает остаться на заседание, он занимает место среди слушателей и оказывается среди обычного сборища студентов и тунеядцев, которые стекаются сюда в поисках развлечений.
