В спине локсатля что-то хрустнуло, из пасти полетели брызги пенистой слизи, пятнающие лицевую пластину «Громового» доспеха. Несколько секунд тварь судорожно подергивалась, потом замерла, и капитан с победным воем отшвырнул изломанный труп в сторону.
В тумане раздалось злобное шипение, после чего к Джону со свистом понесся шквал флешетт, но волокна простучали по броне, не причинив вреда. Мэйхен зарычал и ответил на приветствие вожака очередью из тяжелого стаббера, терзая мглу, пока невидимый нападавший уносился прочь.
— Уэйд, ты убил своего? — рявкнул Джон в вокс-канал.
— Я попал в него! — возбужденно крикнул лейтенант.
— Ты убил его, парень?
— Я… я не уверен. Он двигался чертовски быстро, сэр.
Выругавшись, капитан грузными шагами подступил к другому зуаву, который неуверенно водил орудием, целясь в окружающий смог.
— Я попал в него! Тут все залито его кровью! — Уэйд показал на полосу черной слизи, скрывающуюся в дымке.
Откуда-то донесся хриплый рык. Создание еле тащилось по перегною.
— Убийц надо выслеживать и кончать с ними! — прорычал Мэйхен, устремляясь по кровавому следу в туман.
Конфедерат обнаружил второго локсатля, когда тот с болезненной медлительностью полз к бочагу стоячей воды. Тварь повернулась к Джону, издав вызывающее шипение, искореженный флешетный бластер бессильно защелкал. Пули Уэйда оторвали ящеру левую переднюю лапу и половину морды, но он все равно бросился на капитана, слабо клацая расколотыми челюстями.
Мэйхен втоптал чужака в землю и раздавил его череп железной ступней.
«Еще один, и игра окончена», — кровожадно подумал он.
Жук и его провожатый тихо поднялись на поверхность примерно в десяти метрах позади снайперской лежки. Оказалось, что в кустах скрываются трое партизан и, к удивлению Клэйборна, сам стрелок был туземцем, почти обнаженным под толстым слоем серой грязи. Что было еще абсурднее, голову саатлаа скрывал обтекаемый, словно бы скошенный назад шлем, оснащенный прозрачным оптическим сенсором. Воин представлял собой безумное сочетание первобытности и высоких технологий, но, вне сомнений, умело обращался со слишком большой для него винтовкой. Повстанец держал еретическое оружие с нежностью, которая граничила с поклонением, что-то шептал ему и гладил ствол после каждого выстрела.
Двое других партизан оказались более удивительными. Оба были полноценными людьми и, что совершенно точно, профессиональными солдатами. Они носили открытые шлемы и свободную форму черного цвета, а также кирасы и наплечники. Броня выглядела так, словно ее отлили из какого-то твердого сорта пластека, и имела округлый, чуждый вид.
Чуждый. Да, Жук ожидал найти здесь ксеносов, настоящих врагов, а не очередных дикарей и этих людей-изменников. Какой-то частью разума арканец жаждал причинить боль самим тау, хоть немного отплатить за бедного тупого Буна и остальных. Откуда-то с другой стороны болота донесся характерный шумный вздох огнемета, и трое партизан принялись яростно спорить — предатели требовали от снайпера-саатлаа быстрее перейти на новую цель.
«Что ж, — решил Клэйборн, — кем бы они ни были, все равно враги».
Подав сигнал державшемуся рядом аскари, Жук прицелился из лазвинтовки и нажал на спуск. Но какая-то часть механизма явно не вынесла купания в болоте, и оружие бессильно зашипело. Разведчик скорчил гримасу, заметив, что снайпер-туземец качнул головой и начал оборачиваться на звук. Тут же провожатый-саатлаа подпрыгнул и метнул что-то в сородича. Длинный кинжаловидный шип вонзился в грудь стрелка, который повалился на спину, в сплетение ползучих лиан, служившее ему укрытием.
Двое предателей резко развернулись, и Клэйборн бросился вперед, пригибаясь под их первыми выстрелами. Тут же арканец отчаянно ткнул стволом лазвинтовки в глаз одному из врагов, заставив его пошатнуться, но второй врезал Жуку прикладом по лицу. Покачиваясь словно пьяный, разведчик увидел, как аскари сталкивается с его противником и оба с громким плеском валятся в воду. Первый солдат топтался рядом, одной рукой зажимая разбитый глаз, а другой пытаясь прицелиться из винтовки. Превозмогая сотрясение, конфедерат подковылял к нему и увидел тело снайпера, запутавшееся в лианах. Вырвав из трупа длинный шип, Клэйборн неуклюже навалился на полуслепого изменника, отшвырнул его оружие в сторону и всадил импровизированный кинжал в уцелевший глаз.
Потом Жук понял, что с него хватит, и мир завертелся вокруг бойца, а сам он рухнул наземь.
Испепеляя еретиков-ксенолюбов, Оди Джойс чувствовал, как по его жилам струится гнев Императора. Их укрытие превратилось в пылающий ад, проволочную клетку обугленных стеблей, и повстанцы метались там, будто угольно-черные скелеты. Один из них бросился в воду, подняв огромные клубы пара, но юноша чувствовал, что врага это уже не спасет. Двое дикарей выскочили из джунглей справа от новобранца, и он повернул к ним поток очистительного пламени, а затем расплылся в улыбке, видя, как горят изменники.
Все прошло по плану, в чем Оди и не сомневался. Даже диски язычников не обратили внимания на парня, пока он подгребал к лежке снайпера. Когда Джойс вдруг вскочил и обрушил на врагов святой огонь, то мельком заметил в листве блеск удивленных глаз и улыбнулся своим приобретенным познаниям.
— В укрытие, идиот зеленый!
Быстро обернувшись на знакомый голос, Оди увидел дядю-сержанта Калхуна, который медленно продвигался к нему, сражаясь с вязким, как патока, болотом. Шагая вперед, Уиллис палил из лазвинтовки по дискам, пролетавшим мимо него в сторону Джойса. Одного сержанту удалось подстрелить, машина завертелась и, дымясь, рухнула в трясину. Остальные яростно забормотали, со свистом заложили вираж и помчались назад, к ветерану. Рыча, как безумец, Калхун открыл огонь по атакующим и опустошил батарею, а ответные выстрелы дюжины пушек в это время прошивали топь вокруг арканца, испаряя воду.
Оди бросился к своему герою, и другие серобокие тоже покинули укрытия, чтобы помочь сержанту и отвлечь на себя часть дисков. Теперь все арканцы стреляли и бросались в разные стороны, забыв об осторожности, приближаясь каждый к своему Громовому краю. Три полыхающих диска свалились в болото, три пронеслись мимо бойцов, оставив после себя пару мертвых конфедератов. Последний выживший снайпер сразил еще одного, но несколько гвардейцев уже вычислили его позицию и устремились туда, не думая об опасности.
Затем Джойс услышал грохот военной музыки. С левого фланга подходил «Парокровный» рыцарь во главе еще одного отделения арканцев. Зуав палил из тяжелого стаббера, повстанцы бежали пред ним, летящие со всех сторон стрелы отскакивали от брони с бессильным звоном, и осажденные конфедераты громко кричали от радости. Словно в ответ на это по рядам саатлаа прокатилась какая-то волна безумия: туземцы бросились в атаку из тумана, издавая неистовые вопли. Они отбросили луки и кидались на гвардейцев, размахивая дубинами и копьями с коралловыми наконечниками.
