— Что они показывали тебе? — спросила Натт прежде, чем успела остановить себя.
Синд Форсворд стиснул зубы и опустил глаза.
— Извини, — проговорила она и попыталась сменить тему: — Откуда у тебя это зеркало? У Мьюл такое же? По ним можно общаться на расстоянии?
— Да, они отличаются только узором. На моем птица — кажется, из южной провинции, а у Мьюл — солнце. И птица, и солнце созданы для общения, вот только время связи ограниченно: энергоемкость у такого артефакта очень маленькая. Хватает только на короткие сообщения. Да и зеркала идут только парами. Например, если захочу связываться с тобой, то придется заводить дополнительное зеркало — и мне, и тебе. Но Хассел обещал улучшить эту функцию, чтобы стало возможным использование целой сети зеркал.
— Фирс? Ты просил его о помощи?
— Не совсем. Он сам отдал мне свое изобретение еще вчера. Хотя мне думается, что сделано оно не для меня, — улыбнулся Синд. — Крепко ты его обидела. Я жду очередного импульсивного сюрприза от стихийника. Поаккуратнее в мертвецкой, а то опять закроет тебя.
— Не смешно, — обиделась Мёрке.
— Кстати, он странные вещи спрашивал, — припомнил Форсворд.
— Не по части некромантии, случайно? — догадалась Натт.
— Именно. Но тут я не помощник, для меня эта стезя уже в прошлом. Я так ему и объяснил. Он явно расстроился, когда я отказался. Хассел до сих пор ищет того, кто воскресит Виллму? — спросил Синд, когда они с Мёрке уже шли по подземелью.
— Все не сдается, даже к тебе пришел, — вздохнула Натт.
Они оставили дверь открытой для Мьюл и направились в лабораторию. Дредкат, словно предчувствуя грядущую экзекуцию, начал вырываться. Он оставил несколько глубоких порезов на руке некромантки, но Натт даже не поморщилась. Она провела ладонью над свирепствующей тварью, и бессат морт мгновенно стихли. Зато в дальнем углу комнаты раздался шорох.
В помещении уже кто-то был. Мёрке инстинктивно схватилась за рукоять гравштайна, ожидая очередного голема или чего похуже, но увидела лишь Янту, сидящую на полу. Помощница подняла на них заплаканные глаза.
— Янта! — Некромантка убрала оружие и обняла свою протеже. После трагедии, постигшей Северный альянс, студентка почти не появлялась на людях. Она запиралась в своей комнате или тайком пробиралась в лазарет посреди ночи, чтобы дать волю слезам. В то злополучное утро она проспала и не присоединилась к друзьям на репетиции големов. Ее вины в случившемся не было, но Янта не могла отделаться от ужасного чувства, что, окажись она рядом, все сложилось бы по-другому.
— Госпожа Мёрке, инквизитор Форсворд, — лаборантка вытерла рукавом заплаканное лицо и не без помощи наставницы поднялась на ноги. — Извините, я не знала, что вы сегодня будете работать. Хотела еще разок прибраться. За уборкой ненадолго забываешь обо всем, — Янта придирчивым взглядом окинула помещение, оценивая свои усилия.
— Все просто прекрасно, Янта, можешь отдохнуть. Кажется, я могу даже свое отражение разглядеть на полу. Ты молодец, — похвалила Натт.
— Только скажите! Я готова взяться за любое дело, лишь бы вы не отвлекались от спасения ребят! — с чувством воскликнула лаборантка.
— Вообще у госпожи Мёрке страшный беспорядок в комнате, — хмыкнул Синд, — а еще, кажется, она не меняла постельное белье после того, как на нем поспал один пьяный стихийный маг.
Натт залилась краской и гневно посмотрела на друга. Янта же не поняла ни слова, но с готовностью предложила:
— Я приберусь и отнесу белье в прачечную. К вечеру комната будет в идеальном порядке!
— Янта, не надо. Господин инквизитор неудачно пошутил. Ты моя помощница, а не служанка. — Мёрке стало неловко из-за поведения Синда.
— Ну пожалуйста! Не хочу возвращаться к себе, там я снова буду одна… Мы с Киерре делили комнату. Там везде ее вещи… Может, если вымотаюсь, то смогу хоть одну ночь поспать без кошмаров, — взмолилась студентка, и Синд Форсворд ловко выудил из кармана некромантки печать и кинул ее лаборантке.
— Синд, — Мёрке строго посмотрела на друга.
— Мне не нравится, что ты спишь на подушке, о которую терся нетрезвый стихийник. А Янту мы не заставляем. Правильно ведь? — он обратился за поддержкой к студентке.
Она собиралась что-то ответить, как вдруг в комнату с внушительным чехлом вошла малышка Мьюл. Подруги на мгновение встретились взглядами. Янта быстро опустила глаза, сжала в ладони ключ-печать, пробормотала что-то бессвязное и выбежала из лаборатории.
Банши сильнее обхватила чехол с брайтером, не зная, куда себя деть. В огромных серых глазах стояли слезы.
— Она ненавидит меня… Поделом мне! Я всем вокруг врала, и вот что из этого вышло… — Мьюл сморгнула слезы и протянула Синду оружие. — Я могу остаться?
— Конечно, — разрешил инквизитор, — тебе нужна практика.
— Фантазия у тебя, конечно, Синд, богатая, — хмыкнула Мьюл. — Брайтер Форсворд. Зачем давать фамилию оружию?
— У всех мощных артефактов есть имена. У этого их даже два. Я и тебе свою фамилию дал. Болге — не твоя настоящая семья.
— Отлично. Что же получается, я теперь тоже твоя собственность, как и эта ковырялка? — Мьюл кивнула на чехол.
— Она теперь Форсворд? — удивилась Мёрке. — Представляю, что скажет почтенная семья уважаемых стихийников, когда узнает, что породнилась с демоном.
— Да плевать, — пожал плечами инквизитор.
— И как же мне обращаться к тебе теперь? — насмешливо спросила новоиспеченная Мьюл Форсворд. — Хозяин или младший братик?
— Поздравляю, Синд! — рассмеялась Натт. — Тебе досталась чудесная родня!
Инквизитор тоже залился смехом, глядя на старшую сестрицу, корчащую недовольные рожицы.
— А что вы, собственно, собираетесь делать? — бывшая банши с интересом изучала спящего на операционном столе дредката. — Ты же не просто так попросил принести священное оружие.
— Пока сами не знаем. Хотим достать энергетическое сосредоточие из нежити. Вдруг в нем хранятся ценные сведения? — ответил инквизитор, распаковывая брайтер.
Мёрке тем временем раскладывала свои нехитрые инструменты: скальпель, бритву и нить с иглой. На всякий случай она расставила ловушки для бессат морт. Натт успела привязаться к ним и не хотела потерять своенравных духов. Лучше вернуть их в дредката, если вдруг решат сбежать. Она поправила на поясе гравштайн и прикрутила к жезлу сферу, подаренную Фирсом Хасселом.
Тем временем Синд Форсворд вытащил из чехла причудливые кастеты и прилаживал их к рукам. Они сцеплялись с магическими браслетами, и едва инквизитор защелкнул оружие, как многочисленные циркулярные лезвия напротив каждой фаланги начали угрожающе вращаться. Поднеси такое к жертве, и брайтер вгрызется в плоть или в призрачную оболочку и перекрутит противника в фарш.
Брайтерами называют любое оружие инквизиторов — от лука до простого посоха. Их создают для каждого нового служителя. Редко брайтер выбирает себе другого носителя, чаще оружие погибает вместе с хозяином, рассыпаясь металлической стружкой, едва сердце инквизитора перестает биться. В кастетах Синда Натт признала древний артефакт, который не желал себе такой участи и был весьма разборчив во владельцах. Из-за этого за ним закрепилось прозвище Штеркен Утвалг, или Избирающий сильнейшего, но это имя редко произносят вслух. Одушевленное оружие может стать опаснее одержимого человека и привести к гибели целых народов. С именем рождается индивидуальность. С индивидуальностью — предпочтения. Попробовший кровь невинных, брайтер может полюбить ее вкус, и тогда наделенный властью инквизитор разделит это стремление и перестанет выносить оправдательные приговоры.
