Мёрке даже не заметила, как оказалась за дверью своей каморки. Лестница промелькнула как в тумане. За что он так? Ведь неслучайно выбрал именно это место. Детская попытка вызвать ревность или сделать побольнее? Из глаз снова потекла кровь, а на ноге точно ножом кто-то вырезал новые фигуры. Натт задрала подол мантии и увидела под коленом очередные завитки. Дрожащими руками она щедро втерла серебристую мазь. Мёрке испытывала гремучую смесь из ревности и разочарования. Опять… Вот уж действительно якорь в прямом смысле этого слова. Такой не спасет, такой утопит раньше срока. Почему же так ноет в груди из-за недалекого стихийника, когда рядом есть самоотверженный лучший друг? Она вызвала в памяти сцену у озера. Не то! Все затмевала мерзкая выходка Хассела. Его издевательства вышли на новый уровень.
Ярость отлично помогла справиться с болью в ноге. Мёрке переоделась, отмыла лицо и вышла на балкон. Не хотелось встретить парочку любовников еще раз. Хватит на сегодня! И вообще хватит с нее Фирса Хассела. Она придумает что-нибудь другое, чтобы спасти заточенных в другом мире студентов.
Натт никогда не прыгала одна так высоко. Она и первый-то раз слеветировала в обнимку с Фирсом. Стихии были неподвластны некромантке. Воздух не будет послушно поддерживать ее на волнах. Натт еще пожалеет о том, что собирается сделать, а Синд непременно накричит на нее, когда узнает. Только проклятая метка уверяла в правильности решения и неустанно подзадоривала. Мёрке поддалась и открыла разлом. Дюжина демонических баллтрэ ворвались в пространство и окружили некромантку черной тучей. Они легко подхватили Натт и осторожно спустили к маленькой повозке с запряженным Бьелке и красавцем буланой масти. Янта зачарованно смотрела на жуткое и одновременно завораживающее зрелище. На границе сознания Мёрке мелькнул уже знакомый доппельгангер. Двойник громко рассмеялся и демонстративно схватился за живот.
— Больше глупостей. Больше боли, моя милая, — потусторонняя Натт улыбалась, и ее рот ощетинился мелкими и острыми иглами зубов. — Скоро ты будешь моей, и никто тебя не спасет. Разве что удар брайтера. Но мы ведь обе знаем, что Синд лукавил. Он никогда тебя не убьет. Глупые, глупые смертные.
Мёрке выдержала взгляд личного демона и мысленно отбросила его обратно во тьму. Злость к стихийнику придавала сил. Жаль, что это обманчивые чувства, на них далеко не уедешь — свихнешься и стремительно потонешь во мраке.
Баллтрэ хлопали за спиной перепончатыми крыльями, придавая парящей некромантке древний мистический образ падшего ангела.
Мёрке грациозно приземлилась и вновь открыла разлом, отпуская летучих мышей обратно.
Янта восхищенно аплодировала, а вот маленькая банши совершенно не разделяла ее радости и хмуро взирала на некромантку.
— Это просто… даже слов нет. Как много баллтрэ! В такие моменты начинаю думать, что и стихийников с их абсолютной властью над элементалями можно утереть. — Янта с благоговением следила за ускользающим магическим следом от портала.
— Да уж, — недовольно хмыкнула Мьюл. — Мы едем или нет?
— Конечно. А чей это красавец? — Мёрке кивнула на впряженного в ее повозку скакуна.
— Новенького из Форкентурма
[21]. Аспирант, сегодня утром приехал, — быстро проговорила лаборантка и густо покраснела.
— Да, госпожа Мёрке, у вас появится собственный аспирант. Гостклиф его выписал в Тэнгляйх. Правда, пообещал сам с ним заниматься, пока вы загружены, — пояснила банши, забираясь в повозку.
— Чур, я правлю, — подсуетилась Янта.
Мёрке не стала возражать и уселась рядом с Мьюл, которая все еще недовольно поглядывала на преподавательницу.
— А зачем декану Анду аспирант? Лишней работы захотел? — поинтересовалась Натт, любуясь темно-буланым дредхостом.
— Скорее наоборот. — Колеса шуршали по дороге, и Янта старалась говорить громче. — Он на него часть работы с первогодками переложит. Роннд очень талантливый некромант.
— Это видно по его творению. Как вы упросили его дать нам скакуна?
— Ха, это очень интересная история, — неожиданно рассмеялась Мьюл, — и очень романтичная. Правда, Янта?
— О, боги! Ты не посмеешь! — взмолилась лаборантка, не отрываясь от дороги.
Они уже мчались по тракту, и от скорости начинало свистеть в ушах.
— Хорошо-хорошо. В двух словах. Это плата за то, что Янта пойдет с ним на осенний карнавал. Запала ему в душу наша пышка, — не унималась Мьюл, глядя на красные уши подруги.
— А может, мне рассказать, как ты позвала господина инквизитора? — отомстила Янта.
— И что? Это ни для кого не секрет. — Мьюл совершенно не выглядела смущенной.
— Ты пригласила Синда? — Мёрке удивилась смелости банши. — И что он?
— Ничего. Отшутился. Но на большее я и не рассчитывала, — бывшая демоница пожала плечами. — Ладно, а теперь серьезно, — строго сказала банши и вновь одарила некромантку недовольным взглядом. — Какого дьявола ты творишь?
— О чем ты? — Мёрке делала вид, что не понимает, чем вызван гнев студентки.
— О твоем представлении: баллтрэ, разлом. Ты с ума сошла? — прошептала Мьюл, посматривая на лаборантку, увлеченную дорогой.
— Захотелось немного развеяться, как ты и сказала, — парировала Натт.
— Серьезно? В то время, когда твой демон может в любой момент нанести удар, ты открываешь порталы? Забыла, что из них может высвободиться? Или случившегося со мной тебе мало? — Мьюл сжала кулачки.
— Я контролировала разлом, — жестко отрезала Натт.
— С тобой бесполезно разговаривать. Ради чего ты так рисковала? Куда торопилась? Лучше отвечай, или по приезде Синд сразу же обо всем узнает, — пригрозила банши.
Мёрке снова почувствовала тупую боль в груди, а перед глазами крутилась неприятная сцена у лестницы. Она произнесла только одно слово:
— Фирс…
— Неужели отказался быть твоим якорем? — нахмурилась Мьюл.
— Мы не разговаривали…
— А что тогда?
Слова полились сами собой. Натт в красках рассказала, как стихийник обнимался с практиканткой и целовал ее. Описала их надменные и насмешливые взгляды. Даже не умолчала о разросшейся метке.
— Вот же малолетний идиот! Ну а ты-то сама хороша! Все же белыми нитками шито, — Мьюл закатила глаза.
— А если нет? — тихо спросила Мёрке.
— Да ты ревнуешь, — прыснула Мьюл.
— Я не знаю. Все сложно. — Натт схватилась за голову.
— Из-за Форсворда? Он уже взрослый мальчик и поймет твой выбор, — предположила банши.
— Не уверена, что дело в нем. С Синдом мы друзья. Я просто не хочу делать из Хассела якорь, он слишком юн и глуп. И я злюсь, потому что сначала он признается в любви, а через несколько дней… — Мёрке вновь помрачнела.
