Конференция продолжалась, и мы выслушали еще несколько сообщений. Среди многих выступлений самым интересным и запомнившимся было выступление Келдыша. Он, как никто, умел обобщить и наглядно выразить материал, предсказать и объяснить сложнейшие свойства будущих летательных аппаратов.
После конференции Люлька и Келдыш пошли обсуждать некоторые вопросы наедине. А нам показали музей, где были собраны образцы конструкций и детали наших первых небольших ЖРД, а на плакатах фотографии, схемы и основные данные многих зарубежных ракетных установок.
* * *
В старинном здании особняка, где размещался Комитет по использованию атомной энергии, у замминистра было назначено совещание, на котором должны были рассматриваться способы испытания атомных двигателей для авиации. Это было в 1957 году, видимо, осенью, помню, как в середине дня, когда мы вышли из Комитета, шел мелкий холодный дождик, и на Архипе Михайловиче было его серое демисезонное пальто. В большом вестибюле, куда вошли Архип Михайлович и я с пакетом материалов для совещания, около гардероба встретили уже снявшего пальто М.В. Келдыша. Он в своей манере, доброжелательно, но стремительно поздоровался с нами. Обменявшись несколькими словами с Архипом Михайловичем о месте совещания, Мстислав Всеволодович сказал, что он обязательно будет там, но несколько позже, и быстрой походкой, немного прихрамывая, прошел холл и повернул в длинный коридор.
Большой кабинет, где проходило совещание, выделялся росписью и отделкой стен и потолка в восточном стиле, с преобладанием темно-красных и коричневых тонов. Высокие окна слева от входа, полузавешенные тяжелыми темными шторами, тускло освещали длинный стол с зеленым сукном, массивные стулья с высокими спинками вокруг него и черную доску, занимавшую половину правой стены. Против входа в глубине стоял письменный стол. Когда началось совещание, зажгли люстры.
У замминистра Левши обсуждался вопрос, где, как и с привлечением каких организаций можно будет спроектировать и построить лабораторию, установки и стенды для испытания атомных двигателей. На совещании присутствовали академик Анатолий Петрович Александров, представители от Комитета, ЦИАМа и другие.
Примерно в середине совещания в кабинет вошел Келдыш и, извинившись за опоздание, сел рядом с Архипом Михайловичем. Тихо спросил у него что-то, несколько минут слушал, о чем идет разговор, и, когда наступила пауза, попросил слова. Обойдя край стола, решительно подошел к доске, мелом вертикальными линиями разделил ее на три части и, обращаясь к сидящим за столом, сказал, что, по его мнению, прежде всего надо провести испытания физической модели объекта. Это можно выполнить одним из трех способов, и он быстро начертил три схемы дистанционного расположения объекта в траншее, на платформе с подъездными путями и на вышке, доказывая, какие физические параметры и характеристики можно получить, решая задачу в каждом из трех случаев.
В то время конструкция и даже размеры обсуждаемого двигателя еще не определились, и поэтому все были очень удивлены четко сформулированным предложениям. Мстислав Всеволодович запомнился мне в испачканном мелом синем костюме со свисающей на лоб почти белой прядью волос, с искрящимися черными глазами, с мелом в руке, просто, четко и ясно формулирующим свои мысли.
Через несколько лет, когда определилась конструкция двигателя, нашим отделом вместе с исследовательским институтом были спроектированы, изготовлены и испытаны несколько его физических моделей.
Двигатель для полета на Луну
Ударную мощь Военно-воздушных сил США в 60-е годы составляли тяжелые бомбардировщики. В этой области мы тогда отставали – таких самолетов у нас не было в достаточном количестве. Руководство страны решило дать своеобразный ответ – перейти на изготовление ракет. Смелое и, по-видимому, слишком радикальное решение…
Тонко чувствуя политический климат, Архип Михайлович Люлька добился в правительстве задания на разработку перспективных двигателей для ракетной техники. Началась интенсивная работа в тесном контакте с выдающимися конструкторами – С.П. Королевым, В.П. Глушко, В.Н. Челомеем. Был создан оригинальный двигатель на основе новейшего топлива – жидких кислорода и водорода с высокими термодинамическими параметрами.
Последующие годы показали, что наши двигатели, предназначенные для ракет, исследующих глубокий космос и дальние планеты, были эффективнее.
Генеральные конструкторы A.M. Люлька, В.П. Глушко и начальник КБ M.A. Молчанов во время разработки двигателей для системы «Энергия» – «Буран» – 70 – 80-е годы.
60-е годы XX века – время ракетного бума. Авиацию закрывали. Несколько выдающихся авиационных ОКБ перевели на ракетную тематику. В том числе ОКБ С.А. Лавочкина.
Ракетное деяние Н.С. Хрущева коснулось и ОКБ Люльки. Заказы на турбореактивные двигатели для самолетостроения сократились, их производство пришлось останавливать. Люльковцы вынуждены были перепрофилировать КБ на жидкостный реактивный двигатель, надеясь, что наступившее при Хрущеве охлаждение к авиации временное. Так оно потом и вышло. Самолетная тематика вернулась. А в то время главный конструктор Сергей Павлович Королев строил ракету Н-1 для полета космонавтов на Луну. Н-1 называли «Наука-1» и «Лунник». На третью ступень Н-1 он решил установить кислородно-водородный двигатель. В КБ его назвали изделием 11 Д-57. Создать этот двигатель поручили генеральному конструктору Люльке. Вел эту тему в КБ главный конструктор Михаил Афанасьевич Кузьмин. Ранее по этой тематике он работал в Куйбышеве в КБ Н.Д. Кузнецова. Газодинамические расчеты были у Михаила Михайловича Гойхенберга, в связи с их необычностью его направили в НИИ-1 поучиться расчетам ЖРД. Отдел горения возглавлял Борис Леонидович Бухаров. Турбонасосными агрегатами занимался Михаил Александрович Постников. Конструкторским отделом по проектированию камеры сгорания и газогенераторов руководил Анатолий Максимович Хартов.
В 60-е годы XX века в руководстве страны произошло охлаждение к авиации. Несколько авиационных КБ перевели на ракетную технику, в том числе и ОКБ Люльки. Пришлось создавать жидкостный реактивный двигатель (ЖРД) к ракете Н-1, которую строил С.П. Королев, для полета космонавтов на Луну. На третью ступень Н-1 в КБ Люльки проектировали кислородно-водородный двигатель с тягой 40 тонн, названный 11Д-57М. Он прошел госиспытания, но из-за неудач с запуском ракеты Н-1 на Луне первым побывал американец.
Тяга проектируемого ракетного двигателя составляла 40 тонн. Первые образцы камеры сгорания и реактивного сопла были сделаны в опытном производстве ОКБ «Сатурн», в дальнейшем их делали на заводе «Металлист» в Куйбышеве.
Люльковцы, приверженные самолетостроению, и ракетный двигатель проектировали на принципах авиации. До этого двигатели ЖРД были одноразовые. Употреблялись всего один раз, и поэтому многое в них было сварное. В КБ Люльки создавали двигатель многоразового использования, и потому в нем все разъемное, разборное, его можно собирать, разбирать, сколько нужно. Это было большим новшеством для ракетной техники. Так как двигатель такого типа создавался впервые, для него отрабатывалось очень много совершенно новых технологических процессов. Многие конструкторы, инженеры, технологи стали обладателями авторских свидетельств на оригинальные изобретения. На модификации двигателя 11Д57М впервые было применено «сдвижное сопло». Задняя неохлаждаемая сверхзвуковая часть сопла была убрана, а в нужный момент она выдвигалась и автоматически стыковалась с основной охлаждаемой частью.
