Милостивый государь мой Михайло Богданович!
Сколь ни велико я имел отвращение к приостановлению военных действий, но наконец должен был к сему приступить, увидя, что без того визирь не приступит не только к уступкам, но и к трактованию, ибо вся его цель спасти через скорый мир войска, на сей стороне находящиеся, в том числе и корпус янычарской. И так если б я не согласился на приостановление действий, тогда бы могла быть взята и в плен, может быть, вся армия, но визирь уже не имел бы причины спешить так миром. И какое султану осталось бы побуждение к скорой ратификации?
С совершенным почтением и истинною преданностью имею честь пребыть Вашего высокопревосходительства всепокорный слуга
Михайло Г[оленищев]-Кутузов
Предписание М. И. Кутузова А. Ф. Ланжерону о продаже мяса окруженным турецким войскам
На рапорт Вашего сиятельства за № 637 благоволите приказать ежедневно, впредь до повеления, по установленной цене мясо продавать туркам по 1000 ок. в день, но не иначе, как через российских маркитантеров так, чтобы ни один валах или грек при сей продаже не находился.
Доходят до меня слухи, что казаки, на аванпостах находящиеся, будто бы продают туркам хлеб; ежели это в малом количестве и не часто, то оно бы и ничего не значило, в большом же количестве послужит туркам в запас. За сим смотреть строго и пристально.
Письмо М. И. Кутузова Н. П. Румянцеву о необходимости прислать новые подарки для турецких уполномоченных
22 октября 1811 г. Крепость Журжа
Милостивый государь граф Николай Петрович!
При сем имею честь препроводить список остальных подарочных вещей, по сие число в наличности состоящих. Из оного Ваше сиятельство усмотреть изволите, что многие из сих вещей суть или невысоких цен, или вовсе неугодны для обращения в подарки турецким чиновникам
[67].
И как ныне продолжаются мирные переговоры и, может быть, благословением Божьим последует и мир, при совершении которого обыкновенно случаются взаимные подарки, в таком случае прошу Вас, милостивый государь, покорнейше поспешить присылкою ко мне богатейших подарочных вещей, приличных званию и достоинству турецких чиновников, означенных в особом списке, препровожденном при другом моем к Вашему сиятельству отношении от 15 сего октября под № 89-м.
В ожидании по сему благосклонного отзыва Вашего, с отличным высокопочитанием и совершенною преданностию имею честь пребыть Вашего сиятельства, милостивого государя, всепокорнейший слуга
Михайло Го[ленищев]-Кутузов
Указ Александра I Правительствующему Сенату о возведении М. И. Кутузова в графское достоинство
29 октября 1811 г. С.-Петербург
В ознаменование благоволения Нашего к знаменитым заслугам и в особенности к отличным подвигам и благоразумным воинским усмотрениям, оказанным в течение настоящей против турок кампании главнокомандующим Молдавскою армиею генералом от инфантерии Голенищевым-Кутузовым, признали Мы справедливым пожаловать Ему и потомству Его графское Российской империи достоинство.
Правительствующий Сенат не оставит, изготовив установленным порядком грамоту, поднести оную к Нашему утверждению.
Из письма М. И. Кутузова жене, Е. И. Кутузовой
29 октября [1811 г.] Журжа
[…] Знаю по твоему письму, что получили известие от меня об сражении 2 октября, но от двора еще ни строчки не имею. Не знаю, писал ли я тебе, что я Бибикова отпустил для излечения раны домой. Впрочем, я забочусь очень о мире, и визирю, кажется, очень хочется. Видно, он удержался на месте, чему я, признаюсь, рад, он из турков редкий. Он мог лишиться и головы, и это бы меня очень опечалило. […]
Верный друг Михайло Го[ленищев]-Ку[тузов]
Рапорт М. И. Кутузова Александру I о сдаче турецкой армии
26 ноября 1811 г. На бивуаках при Малой Слободзее
Пред сим за несколько дней требовал я от визиря, чтобы армия, на сей стороне находящаяся, была до совершения мира отдана нам в сохранение
[68], сегодня уже большею частью разные корпуса вышли в деревню Малку, расстоянием от моего лагеря в пяти верстах, а от ретраншамента турецкого в десяти. Пушки, которых числом 56, должны быть сохраняемы в Журжинской крепости. Сии войска состояли под командою сераскира трехбунчужного паши Чапан-оглу, имеющего титло визиря, и многих других пашей.
Корпусы генерал-лейтенантов Маркова и Засса переходят на левую сторону Дуная.
Тяжелобольных, оставшихся в турецком лагере, по просьбе визиря, прикажу я перевесть в Рущук, их более 2000; тем более я на сие согласился, что такое множество больных, одержимых гнилыми горячками, могло бы произвесть и заразу.
Турки расположены будут верстах в 50-ти от Дуная, и поблизости их войска наши так, чтобы от них беспокойства никакого не было.
Янычарской корпус, сколько его из Константинополя отправлено было, за исключением важной потери, им сделанной в сей армии, под командою агалар-агасси находится на сей стороне.
Сия армия при переходе с правого на левой берег Дуная была в 35-ти тысячах. Более 2000 бежало в разные времена к нам; в разных сражениях от 28 августа до 13 октября, когда остановлены военные действия, потеряли они, конечно, до 10 т[ысяч]; потом от бедственного состояния их, недостатка продовольствия, одежды померло их невероятно много, так что их осталось, кажется, тысяч до двенадцати.
Поспешая о сем всеподданнейше изложить к стопам Вашего Императорского Величества, предоставляю себе вслед за сим донести о всех подробностях.
Генерал от инфантерии гр[аф] Голенищев-Кутузов
Рескрипт Александра I М. И. Кутузову о разрыве перемирия с Турцией в случае отказа визиря принять требования русского правительства
12 декабря 1811 г. С.-Петербург
Граф Михаил Ларионович!
Не могу я скрыть от Вас неприятное впечатление, которое произвели на меня последние депеши Ваши. Мирная негоциация не вперед подвигается, но назад. Вам следовало при столь явном нарушении доброй веры со стороны турецких чиновников решительно им объявить, что прекращение военных действий последовало единственно по соглашению визиря на известные кондиции, но что, если оные отвергаются, то Вы немедленно разорвете перемирие и начнете тем, чтобы принудить к сдаче корпус, окруженный на левой стороне Дуная. Твердые сии изъяснения имели бы несомнительно полной успех.
