Вполне понятно, что подобные опусы вызывали резкое противодействие писателей антицерковного лагеря, но противодействие, которое зачастую шло по ложному пути. Достаточно вспомнить Вольтера с его «Орлеанской девственницей», которая была задумана как ответ на поэму Шаплена. Властитель дум XVIII века, борясь против «гадины», как он величал католическую церковь, использовал миссию Жанны, чтобы зло высмеять духовенство. В поэме Вольтера нет ни слова о реальной борьбе французского народа с англичанами, ничего не сказано также и о трагической судьбе Жанны. Вместо этого автор дает целую галерею представителей католического духовенства, от монахов до князей церкви, одинаковых мошенников, плутов, сластолюбцев, лицемеров и хищников. Описывая «рай дураков», он выводит церковников шарлатанов, морочащих людей мнимыми чудесами, и «святых» инквизиторов, сжигающих «еретиков» за «сношения с дьяволом». Очевидно, история Жанны д'Арк явилась для Вольтера только поводом для обличения клерикальной Франции XVII–XVIII веков. Но, вольно или невольно, писатель вместе с водой выплеснул и ребенка: чистую и бескорыстную героиню, замученную попами, он превратил в глупую развратную девку, усердно занимавшуюся любовью с солдатами и полководцами обеих враждующих армий. Характерно, что подобная трактовка образа великой патриотки вызвала негодование не только у французов; А. С. Пушкин в своих заметках приводит отзыв современного ему английского журналиста, сравнивающего Вольтера с палачом, который «присовокупляет поругание к смертным мучениям Девы». Справедливость требует, впрочем, отметить, что позднее сам Вольтер пытался отказаться от «Орлеанской девственницы» и в своем «Философском словаре» нашел для описания героини более уважительные слова. Тем не менее нельзя отрицать, что негативный подход к Жанне д'Арк, целиком связанный с ее католическоцерковной трансформацией, был характерен для просветительского движения в целом. Не лучше отнеслись к ней и великие французские революционеры 1789–1794 годов. После провозглашения республики, когда подверглись полному уничтожению статуи бывших королей, во многих местах не пощадили и изображений Девы, а в Орлеане отменили праздники в ее честь: республиканцы разных направлений видели в ней только «орудие фанатизма» и «приспешницу деспота». Орлеанский праздник был возобновлен Наполеоном, который не скупился на хвалебные отзывы по отношению к Жанне-воительнице, разумеется, из чисто утилитарных соображений, пытаясь превратить народную героиню в свою патронессу. Реставрация, восстановив католическую церковь, вернула и фальсифицированную Деву, вновь утвердившуюся на церковных алтарях и в течение всего XIX века остававшуюся страшной помехой для историков, пытавшихся честно разобраться в сути дела. Католической легендой пронизаны все наиболее известные труды историков XIX века, писавших о Жанне, в том числе работы Валлона, Сепе, Фабра; не избежал ее и Мишле. Лишь немногие из исследователей, как Жюль Кишера, первый издатель документов обоих процессов, или А. Мартен, автор одной из биографий Жанны, отваживались выступить с частичными разоблачениями правительства Карла VII и церкви. Только в начале XX века вышла книга, явившаяся самым убедительным антицерковным выпадом в историографическом процессе Орлеанской девы.
Анатоль Франс известен миру в первую очередь как романист. Однако ему принадлежит обширное и кропотливейшее историческое исследование «Жизнь Жанны д'Арк», плод многолетних архивных изысканий автора. Главная заслуга Франса состоит в том, что он показал живую Жанну, со всеми ее радостями и горестями, с ее простой и чистой душой, с ее беззаветной любовью к родине, любовью, доходившей до полного самоотречения и самопожертвования.
И все же книга А. Франса не в состоянии полностью удовлетворить взыскательного читателя. Разоблачив и разрушив старые и новые церковные легенды, Франс создал свою собственную. Полностью отбросив элементы чудесного, органично присущие истории Девы, писатель излишне приземлил один из наиболее возвышенных образов прошлого.
Церковь по-своему ответила на подобную трактовку героини: она поспешила канонизировать свою жертву. В 1920 году Жанну официально причислили к лику святых! Так католическая церковь попыталась загладить преступления своих функционеров, погубивших Орлеанскую деву. Но и это не положило конец спорам о Жанне.
Глава 6
ДВЕ ЖАННЫ Д'АРК
В 1962 году вышла книга К. Пастера под характерным названием «Две Жанны д'Арк». Это заглавие может служить тезисом к положению Орлеанской девы в историографии XX века. Действительно, не успела исчезнуть опасность клерикального засилья, как возникла новая невзгода: Жанна вдруг словно раздвоилась и стала дальше жить и развиваться в двух совершенно разных обличьях.
Две Жанны уверенно шагали бок о бок, и ни одна не хотела уступить дорогу другой, подчас ставя в тупик иного простодушного обывателя, не знающего, чему же верить, на ком остановить свой выбор.
Две Жанны ничем не походили одна на другую.
Одна родилась в Домреми 6 января 1412 года; другая – в Париже 10 ноября 1407 года.
Отцом и матерью одной были крестьяне Жак Дарк и Изабелла Роме; родителями другой – принц крови герцог Луи Орлеанский и королева Франции Изабо Баварская.
Первая умерла девушкой; вторая была замужем и родила двоих детей.
Первая слыла бессребреницей и всем, что у нее имелось, делилась с бедняками; вторая отличалась алчностью и обирала доверчивых простаков везде, где представлялась возможность.
Первая выделялась скромностью и была умеренна в еде; вторая предавалась обжорству, много пила и любила разгульные пляски.
Первая была целомудренна; вторая прославилась развратным поведением.
Первая не знала страха и всегда устремлялась туда, где было опаснее всего; вторая старалась действовать вдали от театра войны и сражениям предпочитала интриги.
Первую сожгли в Руане 30 мая 1431 года; вторая умерла естественной смертью где-то между 1443 и 1449 годами.
Очевидно, читатель недоумевает. Что это? Бред? Мистификация? Веселая шутка?..
Ничуть не бывало.
Просто автор собрал и сгруппировал некоторые положения, идущие издревле и характерные для современной историографии Жанны д'Арк.
Двух Орлеанских дев конечно же не было и быть не могло, и никто из наших читателей, мы абсолютно уверены в этом, не станет колебаться при выборе. Не колебалось никогда и большинство французов. Для них во все времена, включая и современность, Орлеанская дева оставалась одна: это была крестьянка Жанна, боровшаяся и погибшая за их независимость. Под знаменем этой Жанны они сражались против захватчиков-англичан в XV веке, с ее именем на устах боролись в рядах Сопротивления против гитлеровских банд в XX веке.
[21] И сегодня, собираясь в Орлеане на ежегодный праздник, посвященный Деве, они чтят ее, только ее, свою единственную и всегда близкую Жанну – Деву.
Откуда же взялась другая?
