Осенью того года, после нескольких поражений кораблей военно-морского флота, действия Уинстона подверглись критике, но премьер-министр – Герберт Асквит – не потерял к нему доверия. Кроме того, ему нравился присущий Уинстону боевой дух. В своем безудержном желании как можно сильнее поразить врага Уинстон проявлял активный интерес к военной кампании и старался всеми силами привлечь военно-морской флот в помощь территориальным войскам, сражавшимся против немецкой армии в Бельгии и Франции. Случай не заставил себя ждать. И хотя критики обернули его в свою пользу, в действительности этот случай оказал сильное влияние на развитие войны в долгосрочной перспективе. В конце сентября 1914 года неожиданно возникла угроза преждевременного захвата немцами бельгийского порта в Антверпене, что имело бы катастрофические последствия для британских экспедиционных войск, сражавшихся в Бельгии. Немцы тогда бы вышли во фланг английской армии и отрезали ей всю связь с Британией. Уинстон собрал все возможные военные силы, чтобы послать их на помощь сражающемуся гарнизону. Ему наконец-то удалось убедить лорда Китченера направить туда на помощь Оксфордширских гусар в качестве кавалерийского подразделения дивизии ВМС. 19 сентября полк отправился во Францию; некоторые из недавно мобилизованных солдат еще не имели военной формы. Джек, еще не знавший ничего о месте назначения и только получивший от Уинстона заверения, что им предстоит «прекрасное зрелище», отбил брату телеграмму с длинным списком необходимых для его людей припасов и амуниции. Его батальон первым пересек пролив Ла-Манш, и за ним последовал остальной полк. 28 сентября в письме к матери Джек просил ее присматривать за Гуни: «Я боюсь, что мой отъезд сильно опечалил ее – но ей было бы невыносимо видеть мое бездействие».
На экстренном совещании кабинета министров Уинстон узнал о решении бельгийцев эвакуировать жителей Антверпена; такое решение высвобождало многие немецкие формирования, давая им возможность вступать в сражение с британскими экспедиционными войсками, уже находившимися под давлением врага. 3 октября с разрешения Китченера Уинстон отправился в Антверпен и, использовав всю силу своего убеждения, добился от бельгийцев согласия продержаться еще только десять дней, так как, по его словам, им на помощь уже направляется новообразованная дивизия ВМС, которая прибудет в город как раз в этот срок.
В течение четырех дней Уинстон был в своей стихии, наблюдая за сражениями на передовых позициях и отправляя в Адмиралтейство множество телеграмм. Он даже спросил Асквита, нельзя ли ему уйти с поста Первого лорда Адмиралтейства и вместо этого взять на себя командование гарнизоном, сражавшимся за Антверпен. Китченер хотел присвоить ему звание генерал-лейтенанта, но Асквит справедливо заметил, что такой скачок в семь рангов от лейтенанта гусарского полка до генерал-лейтенанта, через головы генерал-майоров, бригадных генералов и полковников, сопряжен с неприятностью. По правде говоря, Уинстон нужен был Асквиту в Адмиралтействе и в кабинете министров.
Семь дней спустя Антверпен сдался, и новообразованная неопытная дивизия понесла тяжелые потери. Все это вменялось в вину Уинстону. Он стойко принял критику и впоследствии писал, что если бы можно было вернуться в прошлое, то он поступил бы по-другому. Даже Клемми, недовольная внезапным отъездом Уинстона на фронт накануне рождения их дочери Сары, считала, что Уинстон потерял всякое чувство меры
[446].
Но этот храбрый и спонтанный поступок имел благоприятные последствия для военной кампании. Те дополнительные пять дней сопротивления бельгийских и британских дивизий под Антверпеном помогли приостановить немцев и позволили бельгийской армии опереться на помощь британских и французских союзников с их войсками, рассредоточенными вдоль побережья. Бельгийская армия смогла сохранить свои позиции и провести яростное сражение за небольшой бельгийский городок Ипр, что остановило продвижение немецкой армии в 1914 году. Такая кратковременная неудача Германии привела, в конце концов, к ее окончательному поражению в этой войне на истощение, которую она и не надеялась выиграть.
Полк Оксфордширских гусар был прикомандирован к штабу главнокомандующего для обеспечения его ежедневной охраны. Критическая ситуация, создавшаяся в Первой битве при Ипре, в которую немцы бросили многочисленные свежие силы, атакуя изнуренную британскую армию, была переломным моментом в войне. Полку было приказано присоединиться к Первой кавалерийской дивизии под командованием Бовуара де Лайла, упорно сражавшейся за Мессинский кряж. 29 октября Джек был назначен заместителем командующего полком. 24 часа они находились в позиции за Мессинским кряжем, усталые и промокшие, готовые вступить в бой в любую минуту. Джек получил приказ взять с собой половину солдат полка и отправиться на помощь Первой кавалерийской бригаде, оказавшейся в тяжелом положении. Когда Джек и его люди сошли с коней, он повел их в сторону кряжа примерно на расстояние в четверть мили, пока они не нашли укромное место, откуда смогли помочь кавалерии в сражении у деревни Мессии. Джек расположил своих людей под самой вершиной кряжа, а затем продвинул всю группу к самой вершине, где они заняли позицию в густом кустарнике, тянувшемся по обочине дороги. Вскоре к ним присоединились остальные солдаты полка, и вместе они удерживали эту позицию под сильным обстрелом врага. По мере усиления огня ближе к вечеру 30 октября Джек отвел своих людей в укромное место под укрытие кряжа. Ему удалось сохранить свой отряд – число раненых составило только семь человек. Британской армии пришлось отступить с Мессинского кряжа, и Оксфордширские гусары прикрывали ее отход. Полк перемещался и участвовал в сражениях в течение 60 часов, не имея никакой возможности на нормальный отдых и сон.
После выполнения задания Первой кавалерийской дивизией Джек со своим полком отошел в тыл, и там он обнаружил, что майор Черчилль, вместе с младшими офицерами, организовал для них отличное жилье, много горячей пищи, а также их ждали письма из дома. Джек тут же проявил свои отличные организаторские способности, устроив коновязь для лошадей полка. Штаб-квартира британской экспедиционной армии нуждалась в хороших, надежных офицерах для штабной службы, и так получилось, что 19 ноября Джек получил приказ о своем назначении на должность коменданта лагеря при новом учебном центре подготовки солдат для подразделений территориальной армии, расположенном неподалеку от Сент-Омера.
Уинстон, узнав от Джека о том, что сэр Джон Френч, главнокомандующий британской экспедиционной армией, лично попросил назначить его брата на эту штабную должность, понял, насколько Джеку было тяжело расставаться с полком, и в письме к брату Уинстон говорил:
Совершенно ясно, что твой долг – это идти туба, где ты более всего нужен. Я уверен, что ты отлично справишься с этой работой, и с прибытием все большего числа военных территориальной армии возрастет и ее значение. Здесь тебе пригодятся твой интеллект и деловая подготовка, и ты найдешь им более широкое применение. Ты больше узнаешь обо всем происходящем… В этой должности ты будешь в состоянии помогать полку и служить интересам территориальной армии в целом. У тебя будет масса возможностей попасть под пулю, пока всему этому не придет конец
[447].
