Романелло быстро разорвал пакет, и на пол высыпалась изрезанная газета.
— Это должно быть смешно? — сверкнул он взглядом на Джексона. — Если так, то я не смеюсь!
— Как только я закончил говорить с вами по телефону, — печально покачал головой Джексон, — я понял, что моя маленькая оговорка будет иметь очень серьезные последствия. Я упомянул о Лу-Энн Тайлер и о деньгах, а деньги, как вам прекрасно известно, заставляют людей совершать различные глупости.
— О чем это вы?
— Мистер Романелло, вы были наняты мною для выполнения одной работы. Как только задание было отменено, ваше участие в моих делах закончилось. Или позвольте выразиться несколько иначе: ваше участие в моих делах должно было закончиться.
— Все и закончилось. Я не стал убивать дамочку — и получил от вас лишь нарезанную газету. Это мне следует обидеться.
— Вы проследили за этой женщиной до Нью-Йорка, — загибая пальцы, начал считать Джексон. — Больше того, вы следили за ней по всему городу. Вы отправили ей записку. Вы встретились с ней, и хотя я не был посвящен в сам разговор, судя по всему, тема его была не слишком приятной.
— Черт возьми, откуда вы все это знаете?
— Мистер Романелло, на самом деле нет практически ничего такого, чего бы я не знал. Поверьте мне. — Джексон снова надел темные очки.
— Ну, вы не сможете ничего доказать.
Джексон рассмеялся, и от звука его смеха волосы у Романелло на затылке взметнулись к небу. Он потянулся за пистолетом — пистолетом, которого больше не было на месте.
Увидев его изумленное лицо, Джексон печально покачал головой:
— Вечером в метро так много народу… Я так понимаю, карманники безнаказанно обкрадывают порядочных людей. Как знать, чего еще вы хватитесь…
— Ну, как я уже говорил, вы ничего не сможете доказать. И не вам обращаться в полицию. Вы наняли меня убить человека. Вряд ли к вашему заявлению отнесутся с доверием.
— У меня нет ни малейшего желания обращаться к властям. Вы не выполнили мои инструкции и тем самым поставили под угрозу мои планы. Я пришел сюда, чтобы известить вас о том, что я был в курсе происходящего, чтобы наглядно показать вам, что вследствие ваших неподобающих действий остаток причитающихся вам денег был заменен нарезанной бумагой, и чтобы сообщить, что я решил назначить вам подобающее наказание. И сейчас я намереваюсь привести в исполнение это наказание.
Выпрямившись во все свои шесть футов три дюйма роста перед невысоким Джексоном, Романелло расхохотался.
— Ну, если ты пришел сюда, чтобы наказать меня, надеюсь, ты захватил для этой цели еще кого-нибудь!
— Я предпочитаю лично заниматься подобными вопросами.
— Что ж, в таком случае это дело станет для тебя последним!
Рука Романелло молниеносно метнулась к щиколотке. Через мгновение он уже снова выпрямился, сжимая в правой руке нож с зазубренным лезвием. Ринулся было вперед, но застыл, увидев устройство в руке у Джексона.
— Хваленые преимущества превосходства в силе и габаритах нередко переоцениваются, вы не согласны? — сказал Джексон.
Сдвоенные иглы «Тазера»
[2] поразили Романелло прямо в грудь. Джексон продолжал нажимать на спусковой крючок, посылая сто двадцать тысяч вольт электричества по тонким металлическим проводам, подсоединенным к иглам. Энтони рухнул как подкошенный и застыл на полу, уставившись на склонившегося над ним Джексона.
Он беспомощно наблюдал за тем, как Джексон присел рядом с ним на корточки, осторожно извлек иглы из груди и убрал аппарат в карман.
— Грудь у вас волосатая, мистер Романелло. Судмедэксперт ни за что не найдет на ней эти очень маленькие дырочки.
При виде следующего предмета, который достал из кармана Джексон, Романелло лишился бы дара речи, если б этого уже не произошло. Язык размерами, кажется, с узловатый древесный корень не помещался у него во рту. Энтони показалось, будто его хватил апоплексический удар. От конечностей не было никакого толка; он их совершенно не чувствовал. Однако видел он все отчетливо, и внезапно ему захотелось, чтобы он также бы и ослеплен. Романелло с ужасом смотрел, как Джексон методично проверяет медицинский шприц.
— Знаете, в основном это безобидный соляной раствор, — произнес он, словно обращаясь к ученикам на уроке естествознания. — Я сказал «в основном», потому что здесь таится нечто такое, что при определенных условиях может стать смертельно опасным. — Улыбнувшись, Джексон помолчал, словно обдумывая смысл своих слов, затем продолжал: — В этом растворе содержится простагландин, вещество, которое естественным образом вырабатывается в человеческом организме. Нормальный его уровень измеряется микрограммами. Я собираюсь ввести вам дозу в несколько тысяч раз больше, измеряемую уже миллиграммами. Когда такая доза ударит вас в сердце, это приведет к резкому сжатию коронарных артерий, что вызовет инфаркт миокарда или закупорку коронарных сосудов, как это называется на профессиональном медицинском языке, или, проще говоря, сокрушительный сердечный приступ. Сказать по правде, мне еще не приходилось сочетать воздействие электрического заряда, вызванного шоковым пистолетом, с этим способом инициации смерти. Будет весьма любопытно наблюдать за этим процессом. — Джексон выказывал эмоций не больше, чем если б собирался препарировать лягушачью лапку на уроке биологии. — Поскольку простагландин естественным образом содержится в человеческом организме, он также участвует в обмене веществ, из чего следует, что не останется никаких подозрительно высоких концентраций, которые мог бы обнаружить патологоанатом. В настоящий момент я работаю над одним ядом, который будет действовать в паре с ферментом, заключенным в капсулу со специальной оболочкой. Защитная оболочка быстро расщепляется компонентами крови; однако у яда будет достаточно времени, чтобы выполнить свою работу до того, как это произойдет. Как только защитная оболочка исчезнет, фермент тотчас же вступит в реакцию с ядом, разлагая его, — а по сути дела, уничтожая. Тот же самый принцип используется при борьбе с нефтяными пятнами на поверхности воды. Его абсолютно невозможно проследить. Я намеревался испытать его сегодня на вас; однако процесс еще не доведен до совершенства, а я терпеть не могу спешки в подобных делах. В конце концов, химия требует терпения и точности. Отсюда возвращение к старому испытанному средству — простагландину.
Джексон поднес иглу к шее Романелло в поисках места для укола.
— Вас обнаружат здесь, молодого, здорового мужчину, сраженного в самом расцвете сил естественными причинами. Еще одно статистическое дополнение в непрекращающихся дебатах о здравоохранении.
У Романелло едва глаза не вылезли из орбит от напряжения, с которым он тщетно пытался разорвать путы бессилия, вызванные «Тазером». При этом на шее у него вздулись жилки, и Джексон мысленно поблагодарил его за такую услугу. Игла вонзилась в шейную вену, шприц выплеснул свое содержимое в тело. Улыбнувшись, Джексон мягко потрепал Романелло по голове, глядя на то, как его зрачки мечутся из стороны в сторону подобно метроному.
