Значит, пытаться изнасиловать девушку – нормально!
Кидаться на нее с обнаженной шпагой – тоже!
Убить ни в чем не повинного человека – пфе! Пустяк!
А отвечать за свои поступки мы не желаем, нет?
Злой и нехороший герцог Моринар отдал всех троих «героев» под суд, на расправу Ришардам, и те добились казни Рифена. А Олиаса с Коуртоном должны просто выслать из страны. Все же сами они никого не убивали.
Вот молодчики и решили позабавиться напоследок. Конечно, ведь во всех их бедах виновата я и только я! Кто же еще!
В зеркало-то мы посмотреть не сподобимся…
Сволочи!
Видимо, удар по голове плохо сказался на мне, потому что именно это я и высказала. Весьма доходчиво и в самых простых выражениях. Не могу сказать, что я говорила связно, но главное оба мерзавца уловили. И я получила еще одну пощечину.
– Я ж тебя сейчас башкой в костер суну!
Олиас держал меня так крепко, что вырваться я не могла. Но… в глаз я ему плюнула очень метко.
Мужчина размахнулся, чтобы отвесить мне еще одну пощечину.
Я что есть сил, пыталась вырваться, но когда ты увернута в плащ, словно колбаса, получается очень неудобно. Да еще и в костер не свались…
А в следующую минуту что-то свистнуло.
Захрипел Коуртон.
Схватился за шею Олиас.
Я извернулась, что оставалось сил, и рухнула у него с колен. Не в костер, рядом. И тут же откатилась от освещенного пятна.
– Госпожа Ветана, не бойтесь!
Друзья?
Хвала богам! Друзья…
* * *
Мы втроем сидели у костра. Сидели прямо на тушках Коуртона и Олиаса. А что? Они теплые и достаточно мягкие, а жалости к мерзавцам я точно не испытывала. Уж всяко не после их намерений…
Угренок-младший выглядел весьма довольным жизнью, Лита вся светилась, я тоже была довольна. И встречей со старыми знакомыми, и развязкой их истории…
Угренок собирался жениться на Лите и уезжать из Алетара. На рассвете.
Они уже купили места в караване, и хотели обосноваться в Торрине. Богатое приграничное графство, где добывают серебро, ловят рыбу, квасят водоросли, разводят пуховых коз… да много чего.
В Алетаре им было бы сложно.
Лита навсегда останется бывшей шлюхой, Угренок – контрабандистом, и рано или поздно они плохо кончат. А что будет с ребенком?
Который, между прочим, все, что Угренку осталось от семьи? А Лите и вовсе чудо…
Она уж думала, что никогда не забеременеет, но видимо, я с лечением перестаралась. Вот и вышло…
Ночью они собирались забрать из тайника все нажитое «честным» трудом. Это Угорь так сделал, чтобы одному не достать было, только вдвоем. Не пришло старику в голову, что братья не вечные, кто-то и умереть может, вот и пришлось Угренку брать с собой Литу.
А когда они возвращались в город, Олиас с Коуртоном меня чуть не мимо них протащили. Да еще и обсуждали, что со мной сделают.
Вот и напоролись.
Угренок проследил за ними, потом вернулся за Литой. А когда подошли поближе, просто выстрелил в Коуртона и Олиаса. Есть такие арбалеты. Маленькие, на ладошке помещаются, стреляют отравленными стрелками. Яд ли, снотворное… не слишком мощные, но очень популярные в определенных кругах. Мне повезло, что у Угренка такой был.
Со снотворным.
– Я за вас очень рада, – честно высказалась я. – Пусть у вас все сложится… вы хоть напишите, а? Кто родился, как назвали…
Будущие родители кивнули. Мол, напишем.
– Жалко вас рядом не будет, – вздохнула Лита.
– А я вас на прощание осмотрю, – прищурилась я. – Но мне кажется, все хорошо будет.
Осмотрю. И силы волью, сколько смогу. Пусть у нее и у ребенка все будет хорошо, они это заслужили.
– Дамы, а что делать с этими?
Угренок похлопал тушку, на которой сидел. Кажется, пришлось по попе, потому что раздалось возмущенное мычание. Угренок, недолго думая, хлопнул и по противоположному концу, после чего мычание стихло. А нечего мешать людям разговаривать.
Я пожала плечами.
– Не знаю. Отпустить? Так они все разболтают…
– Значит, не отпущу, – решил угренок. – Давайте, вы с Литой в кустики прогуляетесь, как раз ее осмотрите, а я тут… приберусь.
И – да!
Собаку мне было жалко, а вот против убийства двоих негодяев я ничуть не возражала. Они меня тоже не пряниками угостить хотели!
* * *
Домой я вернулась уже под утро.
Спокойная, довольная, правда с синяком на лице, но и с жемчугом в кармане. Угренок насыпал. В прошлый-то раз он меня деньгами поблагодарить не мог, а сейчас – вот. И никакие отговорки, что жизнь за жизнь, мы с ним квиты, на него не подействовали. Он мужчина, это его право спасать, да и ситуация другая. Его-де за этих двоих любой суд оправдает, а вот я рисковала. И жизнью, и свободой, и ничего за это не ждала. А потому – получите, госпожа Ветана.
Что стало с Коуртоном и Олиасом – я не знаю, и знать не хочу. Как их убили, что Угренок сделал с телами… могу только пожелать приятного аппетита крабам! Авось, не отравятся.
А себе сейчас сделаю примочку на лицо. Мне завтра с утра в лазарет, ни к чему там синяком светить.
Я не дам двоим мерзавцам испортить себе жизнь. Не слягу, не впаду в истерику, не расстроюсь, не…
Я буду жить и получать удовольствие от жизни!
Солнышко вставало из-за дюн, песок взблескивал мелкими бриллиантами, загадочно шумело море, а я готовилась к новому дню. Наверное, начинаешь иначе относиться к жизни, когда есть опасность ее лишиться. Не встретились бы мерзавцам по пути Угренок с Литой – и я бы сегодня утром плавала в океане. Изнасилованная и изуродованная.
Так-то…
А я и пожить не успела. Даже не целовалась ни с кем… и не влюблялась, и не…
Я выжила. И я счастлива от этого простого факта.
Я просто счастлива.
Жизнь…
Сила кипела и бурлила во мне, радость искрилась в крови и пьянила не хуже вина. Синяк рассасывался под пальцами, словно по волшебству – и это зрелище на пару минут привело меня в чувство. Что я творю!
Темного крабом, что я делаю!?
М-да…
Так меня на улицу выпускать нельзя. Наделаю я дел…
Это же явно после ночных приключений меня вот так…
Я бестрепетной рукой накапала в стакан лошадиную дозу успокоительного. Залпом осушила стакан, сбросила платье и забралась в кровать.
Не вылезу, пока не успокоюсь. Любить мир я могу и во сне, но так у меня меньше шансов натворить глупостей.
