С Катрин вежливо разговаривал высокий мужчина, в маленькой комнате казавшийся великаном. Это был один из людей де Бодрикура. Он повернулся навстречу вошедшим. Мужчина был лет на десять старше Габриэля. Его черные умные глаза искрились юмором. По его чисто выбритому лицу было видно, что он любит посмеяться.
– Заехал повидать маленькую лисичку! – воскликнул незнакомец. – Вы та самая пресловутая Девственница, которая досаждает моему хозяину капитану де Бодрикуру?
Прежде чем Жанна сказала в ответ что-то резкое, Катрин смиренно произнесла:
– Жанна, Габриэль, это оруженосец сеньора де Бодрикура – Жан де Мец. Он приехал поговорить с тобой, Жанна.
Смущенная Катрин предложила необычному гостю присесть. Жанна неторопливо выпрямилась и ничего не сказала, но внимательно посмотрела на оруженосца, как смотрела на всех, с кем ей доводилось встречаться.
Ее поведение, похоже, рассмешило гостя. Он откинулся на стуле, вытянул ноги к камину, где горел огонь, и широко улыбнулся. Вздохнув преувеличенно громко, он начал разговор:
– Что ты здесь делаешь, милочка? Может быть, ты считаешь, что король обречен и вскоре будет изгнан из своего королевства, а остальные в ближайшее время заговорят по-английски?
Жанна тихо фыркнула, а Габриэль едва сдержал улыбку. Этот Жан де Мец представления не имел, с кем он говорит.
– Я прибыла сюда, в город, где утверждают, что любят дофина, чтобы попросить Робера де Бодрикура проводить меня к королю или дать мне провожатых, но он не обратил внимания ни на меня, ни на мои слова. – Жанна говорила медленно, с расстановкой, словно с маленьким ребенком. – И все же до четвертого воскресенья Великого поста я должна и буду стоять по правую руку короля, даже если мне придется ради этого стереть ноги до колен.
– До Шинона путь не близкий, – сказал де Мец. – Недели две, а то и больше. Днем на тебя могут напасть англичане или их друзья-бургундцы, а ночью по дорогам рыщут грабители в поисках наживы – денег или таких, как ты, девственниц.
Он смерил ее взглядом с ног до головы. Габриэль почувствовал приступ ярости, но Жанна даже глазом не моргнула. Она молча подошла к де Мецу и заглянула ему в глаза. Он возвышался над ней, словно башня.
– Я не боюсь. Англичане или разбойники, Бог откроет мне безопасный путь.
– Ты в это веришь?
– Вы слышали о пророчестве, – настаивала Жанна. – «Женщина погубила Францию, но дева из Лотарингии ее спасет». Грешная королева Изабелла Баварская подписала договор в Труа и передала трон Франции малолетнему английскому королю. – Глаза Жанны вспыхнули. – А я родом из Лотарингии.
– Ты не первая дева из Лотарингии… – начал де Мец, но Жанна его перебила:
– Я была рождена для этого. Потому что никто на свете – ни короли, ни герцоги, ни шотландская принцесса – не сможет спасти Французское королевство. Никто, кроме меня!
Ее голос, всегда такой мелодичный, сейчас звучал резко и звонко. Но де Мец продолжал улыбаться и смотреть на нее с недоверием.
– Это братья вложили в твою прекрасную головку мысль о войне и битвах?
Жанна горько рассмеялась:
– Я предпочла бы вернуться в Домреми и прясть подле своей матери. Но это от меня не зависит. Я должна пойти в Шинон, я должна сделать это! Ибо на то воля Господа нашего.
Она говорила уверенно и страстно, и лицо ее лучилось тем удивительным светом, что приводил Габриэля в священный трепет.
Бодрая веселость сошла с красивого лица оруженосца, уступив место иному выражению, похожему на тихую, глубокую радость, и Жан де Мец, к великому удивлению Катрин, Габриэля и самой Девы, опустился перед Жанной на одно колено.
– Девственница, – сказал он без тени насмешки, – я предлагаю тебе свою силу в знак моей веры в тебя. Я отведу тебя к сеньору де Бодрикуру, моему хозяину, и, клянусь честью, доставлю невредимой к дофину.
Де Мец молитвенно сложил руки и воздел их к Жанне. Та обхватила их своими руками, и в этот момент ее лицо засияло так ярко, что Габриэль едва мог выдержать этот неземной свет. Это был древний жест верности, и волосы на руках Габриэля – и Саймона – встали дыбом. Юноша был поражен тем, что де Мец признал себя вассалом Жанны. Саймон же был поражен кое-чем еще.
Сияло не только прекрасное лицо Жанны. В рукавах де Меца, спрятанное от посторонних глаз, доступное взору немногих – лишь тех, кто мог видеть больше обычного человека, – что-то поблескивало.
Что-то острое. Смертельно опасное.
Острие скрытого клинка.
Жан де Мец был ассасином.
6
– Вы это видели? – неожиданно для самого себя закричал Саймон. И тут же страшно пожалел об этом, потому что картинка стала размываться в серое пятно.
Острая боль пронзила голову, словно скрытый клинок де Меца вошел ему в висок.
Симуляция прервалась. Пот струился по его телу, сердце бешено колотилось, глаза вылезали из орбит. Виктория сняла с него шлем и неодобрительно сказала:
– Саймон, вы ведете себя хуже своего юного предка. На какие-то обстоятельства вы реагируете слишком эмоционально.
Замечание задело Хэтэуэя, который, вообще-то, не считал себя человеком эмоциональным. Но слова доктора Бибо, к его удивлению, были справедливы. С детства он сказкам предпочитал реальные истории и сохранил эту страсть до сих пор. Чем глубже в прошлое уходили события, тем больше они его привлекали. Уроки истории давали информацию, но не подлинный опыт. И только сейчас Саймон начал понимать, какое сильное влияние оказывал на него «Анимус».
«И я еще смею упрекать Габриэля», – подумал профессор.
– Что же такое невероятное вы увидели, что заставило вас прервать имитационное моделирование? – спросила Виктория, поднимая его руки и освобождая из ременной упряжи.
– У Жана де Меца есть скрытый клинок, – уже совершенно спокойно сообщил Саймон.
Женщина резко повернула голову в его сторону, ее глаза расширились от удивления.
– Ассасин! Саймон, это действительно впечатляющая новость.
– Как я мог не догадаться об этом раньше. – Пока Хэтэуэй говорил, новые мысли приходили ему в голову. – Жанна была яркой фигурой и, разумеется, привлекла внимание как ассасинов, так и тамплиеров. Вероятно, они искали человека, способного осуществить пророчество. Похоже, у нас появился шанс собрать дополнительную информацию о деятельности ассасинов в пятнадцатом веке и о частице Эдема номер двадцать пять, а также проследить жизненный путь двух удивительных личностей, носителей ДНК Предтеч.
– К слову, это наверняка заинтересует Риккина настолько, что он даст зеленый свет вашим исследованиям. – Виктория расстегнула последнюю застежку и отступила в сторону, позволяя Саймону спуститься с помоста.
Он чувствовал дрожь во всем теле и потому, как и в прошлый раз, позволил Виктории довести его до стула и дать стакан воды. После этого доктор Бибо достала планшет и начала просматривать свои записи.
