Грааль здесь становится символом аскетической религии — религии в том ее аспекте, который чужд всему земному. Первой его видит сестра Персеваля, ставшая монахиней: она вызывает это видение молитвой и постом во искупление грехов двора Артура, слухи о которых достигли даже ее уединенной кельи. Ее духовник говорит ей о Граале:
…когда же учредил король Артур
Свой Круглый Стол, сердца его придворных
Вновь чистоту познали, ибо он
Помыслил, что теперь Святой Грааль
Благоволит явиться к ним опять.
Она спросила его, способна ли она достичь этого (то есть вызвать Грааль) молитвой и постом. Он не знал, что ответить, и вот однажды ночью ей явилось желанное видение: в лунном свете, который
По келии моей струился хладным
Серебряным и золотым лучом,
В конце ж луча возник Святой Грааль:
Пульсирующий, розовый, живой,
Он изливал нежнейший, дивный свет,
Пока все стены белые в моей
Печальной келье не порозовели…
Но вскоре звуки дивные умолкли,
Грааль исчез, луч замер — и на стенах
Румянец розовый сменила ночь.
Она рассказала Персевалю о своем видении, и ему вскоре довелось пережить тот же опыт. Когда ко двору Артура явился Галахад, сестра Персеваля подала ему странную перевязь для меча, свитую из ее волос, и обратилась к нему со словами, выдержанными в мистико-эротических обертонах: «любовь моя, небесный рыцарь мой». Он поверил в ее предвидение; и как только он сел на Погибельное Сиденье, появился Грааль и явил себя всему двору, за исключением самого Артура, который отсутствовал, исправляя промахи своих подданных. Когда же Артур возвратился, рыцари в один голос поведали ему о видении, и поскольку Грааль «был облаком светящимся объят», они тут же поклялись отправиться на его поиски, чтобы увидеть его воочию.
Ответ Артура носит скептический характер, напоминая слова Христа, обращенные к тем, что ходили в пустыню, чтобы собственными глазами увидеть Иоанна Крестителя
[367]:
Вы видели лишь облако, не так ли?
Так что ж узреть спешите вы в пустыне?
Он сообщает рыцарям, что видение адресовано и доступно лишь немногим и что они ведут себя как несмышленое стадо, слепо следующее за вожаком: «один увидит, все слепцы — за ним». Затем он предсказывает, что в их отсутствие останутся несовершенными многие возвышенные и благородные деяния, «пока, сродни блуждающим огням, // Вы будете бродить во мгле кромешной».
Рыцари отправляются на поиски после большого прощального турнира, и предсказания Артура начинают сбываться. Хотя Грааль и не является «Чашей-призраком», он увлекает рыцарей в страну призраков, и рассказ Персеваля о пережитых им приключениях побуждает Амброзия порадоваться реальности своего «ничтожного мирка». Он спрашивает Персеваля: «Нашли ль вы в поисках своих хоть что-то помимо призраков?» Галахад первым увидел Грааль, который после этого никогда не покидает его:
…он следует за мною днем и ночью,
Едва заметен днем, а ночью светит,
Кроваво-красный, в сумрачном болоте,
Кроваво-красный на вершине горной,
Кроваво-красный в озере в долине,
Кроваво-красный…
Благодаря могуществу Грааля Галахад покоряет языческие королевства, но после встречи с Персевалем настает время его коронования в духовном граде. И когда корабль уносит его прочь, Персеваль видит Грааль, зависший в воздухе над удаляющимся Галахадом, ибо «завеса тайны сброшена». Борс также видит Грааль, томясь в темнице в плену у язычников, которые задают ему вопрос о его вере и заявляют, что он следует за «блуждающим огнем». Когда же Персеваль и Борс возвращаются в Камелот, все, что они находят — это разоренный город и жалкую кучу рыцарей Артура. Ланселот рассказывает, как он нашел Грааль в замке Карбонек, но был отброшен прочь жестоким ударом, как только посмел открыть дверь в чертог Грааля, и потому лишь мельком видел Святой Сосуд и ангелов, сослужащих перед ним. И тогда неутомимый и непреклонный Гавейн с горечью подвел итог поисков:
…о добрый друг мой Персеваль,
Ты и твоя монахиня святая
Нас до безумья довели, и первый среди нас
Безумствует сильнее, чем последний.
Теннисон заканчивает свою поэму эпизодом, в котором Артур оправдывает свое решение не принимать участия в поисках и произносит речь, определяя свой духовный путь, корни которого лежат в его секулярном долге. Грааль в викторианской Англии по-прежнему пробуждал мрачные воспоминания, служа своего рода отзвуком трений между Римско-католической церковью и Англиканской церковью. Теннисон, несмотря на то что Грааль, по его мнению, всего лишь потир для совершения причастия, в видении Персевалю настаивает, что он — «кроваво-красный», воскрешая тем самым призрак средневековых ассоциаций между Граалем и Святой Кровью, которые присутствуют в романе Мэлори. Он сам говорит в поэме, что «вера пришла в упадок, религия для многих превратилась из практической благотворительности в поиски сверхъестественных, чудесных и сказочных религиозных переживаний эгоистическою характера. Очень мало тех, для кого искания являются источником духовной силы». Однако Теннисон не предает анафеме тех, кто продолжает такие искания, говоря, что поэма выражает «мою глубокую убежденность в Реальности существования Незримого», и, по словам его сына, «он настаивал на мистической трактовке всех составляющих своего сюжета и говорил, что ключ к нему следует искать во внимательном прочтении видения сэра Персеваля».
Таким образом, «Святой Грааль» — это произведение о роли религии в жизни отдельного человека и его взаимосвязи с общественным порядком, воплощением которого служит Артур. Рассматривать это творение Теннисона как комментарий к краху Британской империи или реакцию на мятежи и беспорядки в Индии и последовавший за ними пересмотр идеалов империализма — значит навязывать ему взгляды XX в. Что действительно имело место после публикации «Святого Грааля» — это тот факт, что Персеваль и Галахад стали синонимами идеализма и практичности, а их имена постоянно упоминались другими авторами, также стремившимися осветить эту проблему.
Говоря о поэме, интерпретирующей поиски Грааля как миссию самого Артура, мы должны сказать о знакомстве Теннисона с Р. С. Хокером
[368], эксцентричным викарием небольшого сельского прихода в Уэльсе, пользовавшимся репутацией поэта и фольклориста. В 1863 г. он опубликовал свою незаконченную поэму «Поиски Чаши Святого Грааля», во многом оказавшуюся в тени стихов Теннисона, хотя «Святой Грааль» самого Теннисона был опубликован лишь спустя шесть лет. Он испытывал сомнения относительно того, как будет воспринято его творение в мире прагматичного материализма: «Боюсь, что у многих возникнет желание осудить эту тему, а те, кому понравится сам предмет, предпочли бы, чтобы я коснулся в первую очередь вопроса о цене этого сосуда, а его поиски описал как успешное финансовое предприятие сэра Галахада». Он описывает историю о Граале во многом в духе Теннисона; однако рассказ ведется от лица Артура, который рассказывает рыцарям о Граале и направляет их на поиски реликвии. Именно Артуру суждено объявить о начале поисков, но конкретная их цель остается неизвестной, за исключением того, что им необходимо добыть «Святой Грааль из сумрачной пещеры». Грааль самим фактом своего отсутствия в мире Артура указывает, что это — страна, «забытая Богом»:
