Готье был справедливым и умелым правителем, но отличался алчностью. Когда в 1210 г. Гуго достиг совершеннолетия, он потребовал от Готье отчета о расходах за период его регентства. Опасаясь гнева короля, Готье бежал в Акру, где примкнул к своему кузену, Жану де Бриенну, королю Иерусалимскому, и участвовал в походе против сарацинов. Возможно, во время этого похода он умер или погиб. Не исключено, что вместе с Готье на Кипре мог побывать и Робер де Борон, поскольку в его произведении присутствуют следы восточного влияния, например, следы знакомства с грузинской версией легенды об Иосифе Аримафейском
[46] и имена греческого происхождения. Кипр в те времена был своего рода плавильным тиглем самых разных рас и языков, и бок о бок с королевской администрацией крестоносцев работали греки, сирийцы и франки. Киприоты поддерживали связь с Лиддской церковью, основателем которой считался Иосиф Аримафейский, и семейство королей Иерусалимских, видимо, собирало реликвии, связанные с именем Иосифа. Однако, несмотря на множество косвенных намеков и деталей, свидетельствующих о возможности его присутствия на Востоке, дело не идет далее констатации этой возможности, и его тоже следует считать выходцем из того же самого весьма узкого круга и региона, что и прочие авторы, а именно северо-востока Франции и района границы с Фландрией, — то есть человеком, имевшим тесные связи с фландрской аристократией и лидерами крестоносцев.
Робер де Борон — видная фигура в истории развития идеи Грааля; он рассматривал историю о Граале с совершенно иной точки зрения. В фокусе внимания «Повести о Граале» находится Грааль и копье, но лишь в той мере, в какой они связаны с Персевалем и Гавейном; в этом смысле совершенно уместно и оправданно второе (или, лучше сказать, первое) название романа — «Персеваль». Описываемые в нем события происходят при жизни Персеваля, а фоном для его многочисленных приключений служат двор и окружение короля Артура. В рамках созданной Кретьеном истории, даже с учетом нескольких ее «Продолжений», нет места для истории самого Грааля, если не считать конспективно краткого ее наброска в «Продолжении» Манессье, который на самом деле представляет собой заимствование из неизвестного источника. Робер де Борон мыслил эту тему в совершенно ином ключе. Для него в центре сюжета находится не Персеваль, а Грааль; он прослеживает историю в ретроспективе к временам Христа, связывая историю Грааля с евангельским повествованием и апокрифическими Евангелиями.
Творение Робера де Борона читается не как обычный роман. Вся тональность этого произведения перекликается со стилем житий святых и апокрифическими Евангелиями, переложенными в XII в. французскими стихами.
Уэйс, один из самых ранних авторов, создавший поэтическую версию истории об Артуре, написал поэму о Деве Марии. Подобные поэмы были процветающим и популярным жанром, который делал доступным для постоянно ширившейся аудитории материал, познакомиться с коим могли только умевшие читать по-латыни. Значительная часть фактологии поэмы Робера заимствована им из апокрифов, но печать гениальной одаренности — и это при том, что его поэзия не всегда идеал совершенства — проявляется даже в том, что это несомненно религиозное произведение, адресованное мирянам, может быть сопоставлено по стилистике с новомодными рыцарскими романами, в частности, возникшими после того, как последнее творение Кретьена поставило вопрос о духовной оценке роли рыцарей и рыцарства в тогдашнем обществе. Робер сознательно дает своему творению название произведения Кретьена, которое представляло собой всего лишь повесть о Граале («Le Contes del Graal»)
[47]. Это различие на первый взгляд является малосущественной тонкостью, однако оно вполне реально и во многом влияет на характер прочтения нами текста Робера де Борона и восприятие контекста, в котором оно фигурирует.
Насколько мы можем судить, Робер задумал свое творение как трилогию, начинающуюся с ранней истории Грааля («Иосиф Аримафейский», затем — история Мерлина
[48] и Артура и, наконец, история Персеваля, завершающаяся тем, что рыцари Круглого Стола покидают двор Артура, а сам Артур умирает)
[49]. Оригинальный авторский вариант произведения (который мы назвали «Роман об истории Грааля») был написан стихами
[50]; от него до нас дошла лишь первая часть, повествующая об Иосифе Аримафейском, и первые пятьсот строк истории о Мерлине. Впоследствии роман был переработан в прозаическом варианте; и до нас дошло немало экземпляров первых двух частей — об Иосифе Аримафейском и о Мерлине. Однако что касается прозаической версии «Персеваля», то она сохранилась всего лишь в двух списках, существенно отличающихся друг от друга во многих деталях.
Робер де Борон начинает и кончает свое повествование Граалем; и хотя у него можно найти немало всевозможных приключений и даже историю самого Артура, тем не менее центральное место в его повествовании занимает Грааль. Он вводит нового героя — так называемого «героя Грааля» в лице Иосифа Аримафейского, и хотя в то время могли реально существовать легенды, которые уже как бы предваряли связь Иосифа Аримафейского с чашей Тайной Вечери, Робер вполне мог выбрать Иосифа именно потому, что тот изображен в Новом Завете в качестве декуриона — воинское звание, которое впоследствии стало отождествляться с советником.
