Что же до тех, кто призван служить Граалю, слушайте, как о них становится известно. С одной стороны камня начертана эпитафия, в коей помянуты имена и роды всех тех, кто удостоился чести побывать в сем блаженном месте. Идет ли речь о юношах или о чистых девах, нет никакой нужды стирать надпись с их именем. Как только ее прочитают, она на глазах исчезает. Все те, кто служит камню ныне, сюда явились еще детьми. Хвала и слава матери, породившей благое чадо, коему предназначено нести службу здесь! Бедняк и богач одинаково ликуют, если их отпрыска призывают служить сюда, к владыке и господину. Здесь собраны пришельцы из многих стран. Они навеки защищены от всяких грехов и соблазнов, и их воздаяние на Небесах будет поистине огромно. Едва лишь оборвется жизнь их тут, они в раю блаженство обретут.
Тем же, кто не встал ни на ту, ни на другую сторону в споре Люцифера и Пресвятой Троицы (я имею в виду ангелов, достойных и благородных по самой своей природе), пришлось спуститься на Землю, прямо к этому камню, который вовеки не подвержен порче. Не знаю, простит ли им Бог или же проклянет их на вечные времена. Если Он их оправдает, то возвратит их обратно. Сей камень был спущен с неба теми, кому Господь повелел совершить этот подвиг, и предназначен для тех, к кому Он пошлет ангела. Знайте, о сир: такова природа Грааля».
Несколько больше о том, «как обстоят дела с Граалем», мы узнаем в другом романе Вольфрама, который, к сожалению, остался незаконченным. Сохранившиеся его фрагменты известны под названием «Титурель»
[92], поскольку повествование в нем открывается рассказом об истории Грааля, ведущимся от лица его первого хранителя, Титуреля, которого Парцифаль видел лежащим перед Граалем.
«Когда я получил Грааль благодаря вести, каковую послал мне ангел, существо небесного плана, я нашел на нем [Граале. — Пер.] описание всего моего ордена. Сей дар до меня еще не был послан ни одной человеческой душе. Обладатель Грааля должен быть целомудрен и чист. Увы, Фримутель, благородный сын мой, мне удалось из всех моих детей лишь одного тебя призвать к Граалю! Итак, теперь прими венец Грааля и сам Грааль, мой благородный сын!»
Затем Треврицент переходит к изложению повести об Амфортасе, нынешнем короле — хранителе Грааля и сыне Фримутеля, как примеру наказания за гордыню: именно гордыня ввела Парцифаля в грех, именно гордость заставила его отречься от Бога. Король-Рыбак в ранних французских романах — фигура весьма таинственная, и только здесь мы узнаем, в чем конкретно заключается его увечье: как король Грааля, он в общении с дамой «преступил границы супружеской чести»:
«Однажды король отправился в путь один — к величайшему прискорбию его народа, — отправился на поиски любовных приключений, взыскуя радости под водительством Любви и во всем покорствуя велениям Любви. В одном из поединков он ранен был отравленным копьем, после чего его здоровье больше уже не восстанавливалось. Ваш высокородный дядя был ранен в пах и в уды детородные. Сразившийся с ним был язычник злобный, поднять дерзнувший на него копье; он был рожден в Этнизе — в дальнем крае, где Тигр из Парадиза вытекает. Язычник тот был твердо убежден, что доблесть принесет ему Грааль. Недаром имя славное Грааля было начертано на его копье. Он к рыцарским деяниям стремился, и лишь благодаря священному Граалю пересекал он воды, сушу, горы. С той битвы нас покинула отрада».
Когда же Амфортас возвратился в замок, его положили пред Граалем. Было сделано все возможное для исцеления его ран, но все попытки оказались тщетными:
«Мы пали на колени пред Граалем. Тогда мы и узрели письмена, гласящие, что суждено сюда прибыть неведомому рыцарю. И если он задать вопрос сумеет, всем нашим бедам вмиг конец настанет. Но если кто-нибудь — будь то ребенок, младая дева или зрелый муж — предупредит его о том вопросе и посоветует его задать, тогда вопрос не принесет нам пользы, и бедствия пребудут, как и прежде, и даже больше скорби принесут. Гласила надпись та: «Вы это поняли? Предупреждены! приведут к несчастьям. И если он вопроса не задаст в ту, первую, спасительную ночь, вопрос утратит действенную силу. Но если он дерзнет задать его в положенное, правильное время, он вскоре завладеет королевством, а нашим бедствиям придет конец по манию Всевышнего десницы. Амфортас исцелится от страданий, но боле уж не будет королем». Мы тотчас прочитали на Граале, что муки и страдания Амфортаса окончатся, едва лишь прозвучит вопрос спасительный».
Затем Парцифаль узнает, что копье, которое он видел в начале процессии Грааля, — то самое, коим была нанесена рана Амфортасу, и лишь приложив его к ране, можно на какое-то время получить облегчение от боли, но полное исцеление возможно лишь в случае, если вопрос будет задан. Потом Треврицент рассказывает о братстве Грааля, о том, как его члены посылают рыцарей с предписаниями стать правителями тех стран и земель, лишившихся своих владык, кои покидают престол анонимно и тайно; и о том, что короли и аристократы просят руки дам
[93], служащих при Граале, состоя при этом в браке.
Как говорит Вольфрам в «Титуреле», «все братство Грааля суть благородные избранники, благословенные Творцом, которым суждено от века покрыть себя бессмертной славой. Благословенная Сигуна [кузина Парцифаля. — Авт.] была плодом того же семени, что возросло из Мунсальвеша и было принято избранниками, способными приять спасение. Куда б ни бросили то семя, прибывшее из той страны, оно повсюду плод давало, обрушиваясь бурей с градом на грешников и злочестивых». Сама Герцилойда была одной из служительниц и, следовательно, хранительниц Грааля. Репанс де Шой приходилась ей сестрой и, следовательно, теткой Парцифалю. Титурель же был его прадедом.
Беседа Парцифаля с Треврицентом — кульминационный момент рассуждений Вольфрама о природе Грааля; он занимает одну из шестнадцати книг, на которые делится поэма в авторской редакции. Его в первую очередь интересует сам Грааль, а после него и в связи с ним — идея о династии, которая верой и правдой служит Граалю и правит благодаря его могуществу. Теперь место Парцифаля в этой династической преемственности становится совершенно ясным. Подобная династическая концепция объясняет смысл двух первых книг, в которых изложена история отца Парцифаля — Гамурета.
Итак, Вольфрам следует по стопам Кретьена, ибо в дальнейшем он возвращается к описанию приключений Гавейна, занимающему следующие пять книг, которые представляют собой развернутый вариант эпизода французского текста, рассказывающий о Гавейне и гордой даме, которая зло иронизирует над его служением, хотя номинально Гавейн в тот момент еще находится в поисках Грааля и на пути к нему. Парцифаль лишь появляется в конце четырнадцатой книги, где вступает в поединок с Гламофланцем, врагом Гавейна; Вольфрам еще раз обращается к своей аудитории в начале пятнадцатой книги, чтобы извиниться за то, что слишком затягивает с развязкой и концом своей истории. Начиная с этого места Вольфрам уже ведет рассказ «от себя», руководствуясь собственной фантазией. Следующий эпизод возвращает нас к теме родственников Парцифаля. Фейрефиз, его единокровный брат, приехавший на Запад в поисках приключений и славы, встречает Парцифаля, когда тот едет уединенной лесной дорогой. Между ними происходит жестокий поединок, в котором выясняется, что Парцифаль наконец-то встретил достойного соперника. Меч Парцифаля ломается при ударе о шлем Фейрефиза
[94], и герою остается лишь уповать на милость незнакомца. Фейрефиз тотчас предлагает прекратить бой, хотя, по его словам, ему ясно, что Парцифаль способен продолжать поединок и без меча. Он представляется, назвав себя «Фейрефиз Анжуйский», и Парцифаль сразу же догадывается, что перед ним — его собственный единокровный брат, о котором много лет назад поведала ему колдунья Кундри, упрекая героя за то, что он якобы предал фамильную честь. Фейрефиз и Парцифаль заключают мир; доблесть Парцифаля уравновешивается великодушием его единокровного брата. Фейрефиз приезжает ко двору Артура, и когда король устраивает пир в честь новоприбывших гостей, появляется Кундри:
