Похоже, все эти факты свидетельствуют о том, что в начале XIII в. повесть о Граале ассоциировалась с Гластонбери, так что в тексте романа «Перлесво», в двух важных эпизодах, упоминается именно гластонберийское аббатство. Именно здесь захоронена голова убитого сына Артура, и сюда приходил Ланселот за леди Шапель, а в более поздних романах — искать Гвиневру, не ведая, что она умерла и покоится рядом со своим сыном. Навещает эти могилы и король Артур, сетуя, что несть уж места на земле, что было бы ему дороже. Возможно, эта деталь указывает на происшествие 1191 г., то есть на открытие могилы Артура, ибо еще Ланселоту было сказано, что другая могила в часовне приуготована для Артура.
В отличие от всех прочих романов о Граале в центре повествования «Перлесво» оказывается скорее не сам король Артур, а его двор и войны, которые он ведет, а также полная приключений жизнь Перлесво. Действительно, вторая часть романа главным образом посвящена войне против Бриана Островного и является, видимо, переработкой романа Робера де Борона, который объединил тему Грааля с историей короля Артура, хотя неточность датировок романов не позволяет нам полностью убедиться в верности этой гипотезы. И все же если дело обстоит именно так, то Иосиф Аримафейский появляется в начале «Перлесво» именно под влиянием романа Робера де Борона, который, сам не желая того и не считая, что Иосиф Аримафейский бывал в Британии, дал основание для формирования устойчивой ассоциативной связи между св. Иосифом и Гластонбери. Однако нет ни одного факта, способного подтвердить, что подобная ассоциация, впоследствии украсившая собой предание об основании гластонберийского аббатства, могла возникнуть прежде написания романа «Перлесво». Уильям Малмсберийский соотносит основание аббатства с упомянутой в «Англосаксонских хрониках»
[141] миссией, которую еще во II в. н. э. папа Элевтерий
[142] отправил к легендарному королю Луцию
[143]. На основании этого предания сложилось сказание о том, что когда миссионеры Паган и Дерувиан прибыли в Гластонбери, то нашли там церковь, основанную еще святыми апостолами Филиппом и Иаковом в 63 г. н. э. Наконец, последним в историю основания гластонберийского аббатства было добавлено имя Иосифа Аримафейского — и произошло это примерно в 1250 г.
Как бы то ни было, но монахи не придавали особого значения пребыванию здесь мощей Иосифа. Лишь в самом конце XV в. аббат Ричард Бер упрочил почитание св. Иосифа и сообразно с этим изменил герб аббатства. До этого времени полагали, что Иосиф был погребен в старой церкви, которая сгорела в 1184 г., а также что он принес
[144] в аббатство две чаши как с кровью, так и с потом Господа Нашего, которые и поныне спрятаны здесь. Это предание приписывалось одному забытому писателю — Мелкину, предсказывавшему, что, когда будут обретены мощи св. Иосифа, «они окажутся целыми и нетленными — что и будет явлено всему миру». Это пророчество впервые упоминается в хронике Джона Гластонберийского. Несмотря на огромный политический потенциал пророчества — если Иосиф действительно является основоположником Гластонбери, — аббатство никогда не могло сравниться славой с Римом, Церковь в котором была основана апостолами. Мечта явить себя миру так и осталась для Гластонбери мечтой. В 1180-е гг. английские власти подвигли монахов усердно искать останки короля Артура, а в последующие столетия по инициативе короля в аббатстве дважды начинались поиски могилы св. Иосифа Аримафейского. О первой попытке обрести честные останки св. Иосифа нам известно лишь то, что она была предпринята при Эдуарде III, который в 1345 г. приказал одному тайновидцу отыскать могилу святого. В 1419 г., желая подчеркнуть независимость Английской церкви от Рима, Генрих V повелел монахам провести раскопки и найти могилу Иосифа Аримафейского. Аббат послал королю отчет, каждое слово которого было выбрано с такой осторожностью, что король вполне мог заключить, что мощи св. Иосифа наконец обретены, но аббат не говорил об этом прямо, и послание было ему возвращено. Затем, видимо, Генрих V умер, а по окончании церковного Констанцского собора, на котором было провозглашено, что Английскую церковь основал Иосиф Аримафейский, легенда об основании гластонберийского аббатства утратила свою актуальность. Насельники аббатства научились обходить сугубым молчанием историю о великой святыне, которая могла прославить их места на весь христианский мир, и Гластонбери никогда более не заявлял об обладании Чашей Грааля. Такое могло случиться лишь в протестантской Англии: местом обретения реликвии, являвшейся, по мнению многих, Граалем, был признан неприметный Гластонбери
[145].
Мы отметили существование определенных связей между местами, где хранятся такие реликвии, как Святая Кровь и Грааль. При этом мы старались не упускать из виду массу параллелей, которые можно провести между процессом формирования легенд, складывавшихся вокруг этих реликвий, и созданием романов о Граале. Учитывая, что тексты произведений на духовные темы дошли до нас во множестве изводов, значительно отличающихся друг от друга, аналогии, которые хотелось бы провести между этими произведениями и прозаическими романами о Граале, оказываются чрезвычайно расплывчатыми, так что кажется, что эти две традиции незаметно сливаются в одну. Начнем с Нового Завета, текст которого представляется наиболее авторитетным и устойчивым, но даже его границы под влиянием апокрифов размылись и стали нечеткими. Между тем великое множество забытых ныне апокрифических преданий о земной жизни Христа оказали существенное влияние на формирование романов о Граале. Более того, апокрифы, бытовавшие в XII–XIII вв., переводились на языки народов Европы, записывались и переписывались. Находясь на периферии церковного предания, они распространялись и завоевывали сердца все новых и новых людей, а при необходимости добиться большего успеха облекались в новые литературные формы. Однако сердце романов о Граале бьется в такт одному из важнейших для конца XII в. теологических споров — и именно к его рассмотрению мы теперь приступим.
