Пока Джейкоб обменивался с директорами – Харбисон и Гилеад – приветствиями и любезностями, Штейнмец держался позади. Дэниелс подумалось, что мужчина выглядит так, будто хотел бы оказаться сейчас где угодно, только не здесь. Она решила, что перед ней очередной преданный работе талантливый ученый с повышенным страхом космического пространства.
Синтет стоял рядом с ним. Он был спокойным и приятным на вид, и в выражении его лица оказалось больше тепла, чем ожидала Дэниелс. То, что он выглядел совершенно неотличимо от человека, было ожидаемо, но то, что она с трудом могла заставить себя воспринимать его как нечто полностью искусственное, стало сюрпризом.
Заметив ее взгляд, Штейнмец вышел вперед и нетерпеливо смахнув капли пота, усеявшие его выдающийся лоб. У синтета таких проблем не было. Отсутствие потовых желез, не требовавшихся им для охлаждения, являлось одним из многих полезных качеств искусственных людей.
– Меня зовут Дэниелс, – она протянула руку главе отдела.
Штейнмец принял ее с очевидным облегчением. Он рад был ухватиться за что-то надежное.
– Суперкарго, – поняв, что Штейнмецу это ничего не говорит, Дэниелс добавила: – Я отвечаю за весь корабль и за снаряжение для колонизации, – она посмотрела на синтета. – К тебе это не относится.
Хотя Дэниелс была готова к тому, что синтет будет действовать точно так же, как любой другой человек, ответ ее все равно удивил.
– Меня зовут Уолтер, но вы, вероятно, это уже знаете. Я благодарен за исключение из списка корабельного снаряжения, – оно… нет, он улыбнулся. Для искусственной реакции улыбка оказалась на удивление приятной. – Мне бы не хотелось провести путешествие в коробке рядом с засушенными морепродуктами и бутылками витаминов.
– Не волнуйся, – оправившись от удивления, Дэниелс смогла улыбнуться в ответ и указала на оказавшихся неподалеку коллег. – Это нас большую часть пути провезут упакованными в ящики. Мы будем смотреть сны, пока ты занимаешься кораблем вместе с Матерью.
Синтет кивнул. Дэниелс заметила, что у него ярко-голубые глаза.
– Я уже установил необходимые связи с ИИ «Завета», – сказал Уолтер. – Мы хорошо сочетаемся. Это обещает успешную совместную работу в будущем.
– Мы все будем от этого зависеть, – заметив, что Джейкоб полностью погрузился в разговор с директорами и что беспокойный Штейнмец тоже присоединился к ним, Дэниелс показала налево. – Если ты готов, я покажу тебе каюту.
– Вы хотите сказать – мое парковочное место, – снова идеальная улыбка. – Разумеется, я способен прервать личную деятельность в любой точке корабля, но, если вам нравится называть это место «каютой», я с радостью соглашаюсь с этим определением.
– Ты очень покладист, – сказала Дэниелс, когда они ушли с разгрузочной пассажирской площадки.
– Разве могло быть иначе? – синтет чуть наклонил голову, глядя ей в лицо. – Вы тоже очень покладисты. Прошу, без колебаний задавайте любые вопросы. О том, как я работаю, о конструкции, о моих мыслительных процессах. Обо всем, что покажется вам интересным.
– Позже. Если хочешь, я покажу тебе весь корабль.
– Как вы и сказали: позже. Поскольку я довольно подробно ознакомился с планами «Завета», полный тур необязателен, но всегда есть дополнения. Новые вещи, которые стоит изучить. Я всегда рад получить новые инструкции. Также важно, чтобы я начал налаживать взаимопонимание, создавать личные рабочие отношения с другими членами экипажа. Я буду счастлив начать с вас.
– Ты мне льстишь, – они повернули в коридор, ведущий к каютам.
Впервые с того момента, как он оказался на борту, синтет выглядел немного неуверенным.
– Это не входило в мои намерения.
– Просто веду светскую беседу. Не обращай внимания.
Синтет кивнул, потом добавил:
– Поскольку миссия «Завета» окружена таким огромным количеством данных, что я не уверен в своей способности немедленно понять каждую деталь, не могли бы вы кое-что мне прояснить?
– Конечно. О чем речь?
Синтет на миг заколебался, что было странно. В числе прочего продвинутые синтеты колебаться были не должны.
– Самостоятельно отслеживая многочисленные источники внутри компании, я услышал, что недавно мы столкнулись с некоторыми… проблемами. Довольно серьезными происшествиями, которые вовлекали внешние сущности, враждебно настроенные по отношению к миссии колонизации.
Дэниелс задумчиво разглядывала синтета. Его должны были запрограммировать – заполнить – необходимой для успешных действий информацией. И все же, если она правильно поняла, что он имеет в виду, синтет в дополнение к этому учился на лету, чтобы лучше исполнять обязанности члена экипажа. Сколько она могла ему рассказать? Что ему стоило знать? Последнее, чего бы ей хотелось – это начинать отношения со лжи или уверток. Дэниелс решила сказать правду – без цензуры, но лишь необходимое количество, тщательно отмеренное.
– Верно, были сложности с группой людей на поверхности, которые не хотели продолжения миссии «Завета».
Синтет нахмурился. Дэниелс отметила, что хмурился он идеально.
– Зачем, – наконец, спросил Уолтер, – какому-то человеку выступать против колонизации?
Дэниелс тихо хмыкнула.
– Не все люди действуют согласно логике и разуму.
– Мне это говорили. С момента активации я во многих случаях замечал подобное и сам. У людей эмоции постоянно вмешиваются в процесс принятия решений, – он принял задумчивый вид. – Я могу имитировать эмоции. Идеально. Хочешь, чтобы я заплакал? В научном сообществе есть поговорка «даже андроиды могут плакать».
– Не сейчас, – они обогнули очередной угол. – Я верю тебе на слово. Или мы можем подождать, пока возникнет подобающая ситуация, и тогда ты удивишь всех просчитанной демонстрацией глубокого сочувствия.
– Еще я превосходно распознаю сарказм, когда его слышу.
Дэниелс вскинула руки.
– Ладно, признаю. Ты настолько человечен, насколько это возможно. Возможно, больше, чем некоторые известные мне люди.
– Или меньше, – задумчиво ответил синтет. – С нетерпением жду возможности самостоятельно открыть и испытать некоторые вещи. Так же, как предвкушаю предстоящую миссию.
– Вот правильный подход, – Дэниелс почувствовала, как к ней возвращается энтузиазм. – Мы с коллегами не сможем ничего чувствовать или узнавать вне циклов перезарядки, – она улыбнулась Уолтеру. – Но ты все это время будешь бодрствовать. Можешь рассказывать мне, что интересного видел во время периодов сна. Я буду на это рассчитывать.
Синтет улыбнулся в ответ.
– Не волнуйся. Я никогда тебя не подведу. Несмотря ни на что.
Об авторе
Алан Дин Фостер родился в Нью-Йорке в 1946 году и вырос в Лос-Анджелесе. Получив степени бакалавра политологии и магистра киноискусства в Калифорнийском университете (в 1968 и 1969), он два года проработал в небольшом рекламном агентстве в калифорнийском Студио-Сити.
