Екатерина II надеялась в своё время на союз самодержавной власти и разума. Её наследникам оставалось лишь осуществить растущие и нетерпеливые ожидания реформ в стране. Это хорошо понимал и молодой государь. Сам искренне стремясь к реформам, он был безраздельно признан своим поколением символом надежды на скорую либерализацию, воплощения которой с таким нетерпением и благожелательностью давно ждали в России.
В то время как государь лично созывал своих друзей, граф Павел Александрович Строганов направил своему двоюродному брату Новосильцеву лишь короткое сообщение: «Дорогой друг, у меня есть время лишь на то, чтобы написать тебе только два слова: Александр царствует!»
Ещё до того как снова собрался этот круг близких друзей, Александр I и Павел Строгановы встретились и с глазу на глаз обсудили множество важных вопросов, касающихся будущих планов и реформ. Их неопытность возмещалась воодушевлением и добрыми намерениями. Оба они были не только проникнуты высокими идеалами, но и высокообразованны. Граф Павел Александрович Строганов аккуратно и с большой точностью записывал всё, что говорилось и обсуждалось на каждой встрече.
23 апреля 1801 года он записал первую беседу, имеющую большое значение, со всеми подробностями: «Предпочтение отдавалось реформе административного управления русским государством, а не проекту новой конституции, – утверждал Павел. – Государь поддержал эту мысль о реформе административного управления российским государством». Затем Павел Александрович продолжал: «Существенной основой для этой работы должно было стать установление и закрепление основных прав каждого гражданина». По собственным словам Александра I, его целью было «дать своим подданным правовые гарантии, имеющие существенное значение для каждой цивилизованной нации».
Строганов развил эту мысль: «Право на собственность и на свободное высказывание своего мнения, которое гарантирует благосостояние граждан, никому не повредит…», после чего государь добавил: «И не помешает личной предприимчивости и инициативе».
Далее Строганов излагает свои суждения об этом времени:
«Государь воодушевлён высокими принципами. Он убеждён в их истинности, однако из-за слабости его характера необходимо ускорить осуществление его планов, прежде чем внимание государя будет отвлечено чем-либо другим… Из-за его врождённой вялости, инертности Александр будет постоянно предпочитать тех деятелей, которые излагают свои мысли в легкодоступной и понятной форме, и при этом в элегантном стиле. Таким образом они сохраняют государю силы, освобождают его от приложения усилий самому искать необходимую форму высказывания, необходимое решение. Собственная неопытность заставляет его сомневаться в своих возможностях. Лучший путь внушить ему уверенность в своих силах состоит в том, чтобы изложить, обрисовать чёткую картину всего его правления и дать характеристику общей ситуации в стране того времени, когда он взял бразды правления в свои руки, вступив на русский престол».
Строганов уже давно, с самого начала правления Александра, распознал и хорошо понял эту опасность. Поэтому он спешил изложить свои идеи как можно яснее, чётко и выразительно. Его подробный меморандум от 9 мая 1801 года, за месяц до первой встречи со своими друзьями, включил самые значительные предложения, которые он когда-либо сделал. Не все его замыслы осуществились, однако меморандум произвёл действенное впечатление во всех тогдашних государственных структурах.
Особое внимание уделялось в нём трём основным пунктам:
«Если условия в какой-либо стране оставляют желать много лучшего, то возникает настоятельная необходимость составить себе картину положения дел в этой стране. Далее необходимо ясно выразить свои цели и намерения, а также реформировать различные административные органы и обеспечить их работу таким образом, чтобы их деятельность была гарантирована в соответствии с духом нации и законодательно закреплена в Конституции. Конечной целью является освобождение крестьян».
Четверо друзей, приближённые к особе императора, являлись как бы совещательным органом, который был не государственным, а частным советом, подчинённым лично государю. Они все были молоды: самый старший – Новосильцев, которому было тридцать девять лет, Кочубей – тридцать три года, Чарторыйский – тридцать один год, Строганов – ему минуло двадцать девять и, наконец, государь, которому, как и Кочубею, исполнилось тридцать три года. Их связывала настоящая тесная дружба, выдержавшая в будущем все испытания. Польский князь Чарторыйский высказал такую мысль, словно он хотел перед кем-то извиниться: «Благодаря европейскому воспитанию моих друзей, их взгляды и чувства свидетельствуют о целостности, справедливости, чистоте и честности, которые я решительно и бесповоротно с полным убеждением в их правоте поддерживаю». Писатель Н. Ф. Дубровин, их современник, подтверждает, что Строганов был одним из самых благородных, искренних и благожелательных людей при дворе Александра I. «Государь называл его своим другом, ибо он говорил ему всегда только правду».
В придворном журнале за 1801–1802 год говорится, что эти четыре друга были почти ежедневными гостями императора Александра I. Графу Павлу Александровичу Строганову было даровано право являться к государю в любое время и притом без особенного приглашения. После кофе государь имел обыкновение, перед тем как удалиться, беседовать несколько минут с гостями. Когда гости прощались, собираясь уходить, четверо друзей направлялись в сопровождении царских слуг через боковой ход в маленькую гардеробную, расположенную возле личных покоев царской семьи, государя и государыни, где к ним через несколько минут присоединялся и Александр.
Государь принимал активное участие в оживлённой и подробной беседе о предстоящих реформах.
После особенно горячего спора граф Павел Александрович Строганов однажды написал государю письмо с извинением:
«Я знаю, Вы терпимы, пожалуй даже слишком, однако вчера я позволил себе забыться и вышел за рамки дозволенного… Если Вы по своей доброте не станете упрекать меня за это, мне придётся сделать это самому, ибо свою горячность я крайне осуждаю».
Нисколько не обидевшись на своевольные речи своего друга, Александр заметил: «Что явилось бы неподходящим для выступления в общественном месте, то, несомненно, может иметь место, когда мы одни. Лучшее доказательство вашего дружеского расположения ко мне – это как следует меня отругать тогда, когда я этого заслуживаю».
Строганов не раз напоминал своим друзьям, что в начале разговора с монархом следует избегать брать его, как говорится, за горло, что значительно лучше откладывать имеющиеся возражения на конец беседы.
Александр I был высокообразованным человеком, обладавшим способностью всё быстро схватывать на лету, однако он был лишён таланта реформатора. Во время первых лет своего правления он проявил себя много более консервативным, чем его советники. Ни одна из осуществлённых реформ не была проведена по его собственной инициативе, несмотря на то, что с самого начала Александр был убеждён в необходимости конституции и её обнародования, в необходимости освобождения крестьян от позорного крепостного права. Граф Кочубей считал, исходя из собственного опыта, что идеи государя в области общественной деятельности непоследовательны и рискованны, тем не менее, совещательный комитет, состоящий из близких друзей Александра I, с большим усердием приступил к разработке намеченных планов. Впервые комитет собрался 24 июня 1801 года и провёл в течение последующих трёх лет всего тридцать шесть заседаний. На них обсуждались все виды управления государством и подчёркивалась необходимость строгого сохранения тайны: «Законы, которые возлагают на всех одинаковые обязанности, а цели которых заранее становятся известны широкому кругу людей и общественности, подготавливают практически непреодолимое сопротивление… Поэтому сохранение тайны имеет большое значение, из чего следует, что все планы и замыслы следует всегда обсуждать лишь в тесном взаимодействии с Вашим Величеством…»
