— На метро?
— Да, на метро. Я отперла дверь своим ключом, неслышно юркнула в дом и шмыгнула в комнату.
— Не так быстро! — попросил Хемингуэй. — Вернемся ненадолго назад. Вы еще не ушли в шесть часов. К миссис Хаддингтон кто-нибудь приходил?
Бьюла заколебалась:
— Я никого не видела, но слышала звонки в дверь.
— Еще что-нибудь?
Она посмотрела на Тимоти, и тот тихо произнес:
— Будь умницей, милая! Что именно ты слышала?
— Собственно, ничего. Я узнала голос мистера Баттеруика. Но могла легко ошибиться. Я не прислушивалась.
Хемингуэй кивнул.
— Что потом?
— Пришел лорд Гизборо. Но я знала, что его ждали: слышала, как раньше об этом судачили слуги. Они часто обсуждали его… намерения. Я слышала его разглагольствования… то есть разговор с Фримби.
— Вам известно, когда удалился мистер Баттеруик?
Бьюла покачала головой.
— А лорд Гизборо?
— Тоже нет. Когда я уходила, он еще оставался у миссис Хаддингтон: в холле висело его пальто.
Хемингуэй заглянул в свои записи.
— Хорошо. Возвращаемся к вашему второму приходу в дом. Долго вам пришлось ждать поезда на Ирлс-Корт?
— Нет. Я даже пробежалась, чтобы попасть на поезд.
— Как долго вы обычно едете?
— Минут пятнадцать-двадцать. Дорога занимает, как правило, полчаса.
— Можете прикинуть, сколько времени вы провели дома?
— Немного. Мне трудно вспомнить… Наверное, минут десять-пятнадцать.
— Полагаю, мы не ошибемся, если предположим, что вы вернулись в половине восьмого?
— Примерно, — подтвердила она, взволнованно глядя на него.
— Вы, случайно, не заметили, оставалось ли на вешалке в холле пальто?
— Я туда не взглянула, извините. Сразу поспешила сюда. Я заметила лишь свет в столовой, но никакого движения. Решила, что Фримби внизу. Он меня на дух не переносит — как, впрочем, и я его. Я знала, что, заметив меня, дворецкий обязательно наябедничает миссис Хаддингтон. Я открыла этот ящик — она указала на верхний ящик стола, — забрала чек и… попыталась незаметно сбежать. Но Фримби все же оказался в столовой и услышал, как я ухожу. Остальное вам известно. Я сглупила: попросила Фримби не выдавать меня. Да еще хотела не пустить его к миссис Хаддингтон с докладом, что я опять в доме, потому что знала: она непременно придумает для меня какое-нибудь гиблое задание… Напрасно я вам все рассказываю. Сама слышу, как фальшиво это звучит!
— Я бы так не сказал, — возразил Хемингуэй, делая запись в своем блокноте.
— Понятия не имею, зачем я ей здесь понадобился! — воскликнул Тимоти. — Чудо, а не свидетель, верно, старший инспектор? Я бы без малейшего колебания поручил ей дать показания в суде.
Бьюла слегка улыбнулась.
— Еще один вопрос, мисс Бертли, — произнес Хемингуэй. — Вероятно, вы предпочтете, чтобы я задал его без вашего юридического консультанта? Он мог бы выйти к мистеру Кейну в столовую. Вам достаточно будет разок вскрикнуть, чтобы он примчался к вам на выручку.
— Неужели впереди новые отвратительные откровения? — предположил Тимоти.
Бьюла покачала головой:
— Нет, я не стану ничего утаивать от мистера Харта. Спрашивайте!
— Что явилось причиной вашей размолвки с миссис Хаддингтон утром?
Она вспыхнула.
— О!..
— Я вас предупреждал, — напомнил Хемингуэй.
— Надо полагать, причина размолвки вам уже известна. Не сомневаюсь, Фримби подслушивал. Миссис Хаддингтон пронюхала, что вчера вечером я ужинала с мистером Хартом и… и изволила гневаться.
— Дальше!
— Она… грозила рассказать ему… про меня. — Бьюла подняла голову. — Пообещала обязательно это сделать.
— А что сказали на это вы?
— Зачем спрашивать? Вы и так знаете.
— Неверно! — вмешался Тимоти. — Ему известен только рассказ Фримби. А ты озвучь собственную версию. Если хочешь, я выйду.
— Дело не в этом! Просто ты предлагаешь мне самой вдеть голову в петлю.
— Боже сохрани! — воскликнул Тимоти. — Теперь, любимая, ты должна все рассказать старшему инспектору!
— Я заявила, что собираюсь выйти за тебя замуж и пойду ради этого на все. Что-то в этом роде… Точных слов не помню, потому что была взбешена. Сказала, что не позволю ей помешать мне. Добавила, что ни перед чем не остановлюсь, если она попробует вмешаться. Но я же не имела в виду убийство!
— Нет? — уточнил Хемингуэй. — Тогда, может, объясните, что вы имели в виду, мисс Бертли?
Вид у нее был встревоженный.
— Ничего! Люди болтают много глупостей, не думая.
— А теперь подумайте! — посоветовал он. — Это может оказаться важным. Вы произнесли угрозу и сейчас сами это признали. Если вы подразумевали не насилие, то что? Как вы могли навредить миссис Хаддингтон?
Тимоти, пристально наблюдавший за ним, проговорил:
— Бьюла, тебе известно что-то, чего она не желала разглашать?
— У меня были подозрения, но… Послушайте, это было несерьезно! Я просто хотела припугнуть ее. Я бы никого не стала шантажировать, даже миссис Хаддингтон!
— Какие подозрения, мисс Бертли?
— Я бы предпочла не отвечать. У меня нет доказательств, и потом… она мертва!
— Да, и я стараюсь выяснить, кто убийца, — сказал Хемингуэй.
— Я знаю, чем вы занимаетесь, — кивнула Бьюла. — И если какие-то мои слова… приведут к разоблачению преступника… — Она помедлила и воинственно закончила: — Будет очень жаль!
— Брось! — подбодрил ее Тимоти. — Твои личные симпатии здесь ни при чем. Я догадываюсь о твоих подозрениях, Хемингуэй, по-моему, тоже. Здесь замешана леди Нест Паултон?
Она опустила голову:
— Думаю, да. Я слышала один разговор… Не услышать было нельзя: обе стояли в задней гостиной, а я вошла в переднюю. Поняв, что я рядом, они, конечно, сразу прикусили языки.
— Что вы слышали? — спросил Хемингуэй.
— Леди Нест сказала: «И не подумаю, будь я проклята!» Мисс Хаддингтон издала свой злобный смешок и говорит: «Полагаю, вы поступите так, как я вам велю, дорогая Нест, потому что иначе вас ждет проклятие!»
— Спасибо! — промолвил Хемингуэй.
— Это не могло иметь того смысла, который я вообразила!
— Смысл сейчас не важен. Женщина, отправившая вас к покойному Сэтону-Кэрью, не думала, что вы станете доносчицей. Она считает, что вы принадлежите к преступному миру?
— Наверное. Видимо, она мне поверила.
