Как отмечает великий князь Николай Михайлович, "государь оправдал надежды своих подданных, и это время было лучшим из всех годов его царствования".
При этом, как ни странно, все действия русской дипломатии склонялись к одной цели: к сохранению, поддержанию и упрочению мира и к уничтожению ("наложению узды") последствий Великой французской революции, поколебавшей спокойствие и благоденствие многих стран континента.
Александр I принял участие в подписании важнейших внешнеполитических документов: Тильзитский мир, решения Венского и Аахенского конгрессов и т. д. Он стал одним из главных учредителей Священного союза, призванного поддерживать мир и порядок в Европе. Позднее он резко осудил революцию 1820 года в Испании, а также народные восстания в Неаполитанском королевстве и Пьемонте. Он даже был готов двинуть туда русские войска, чтобы произвести "усмирение" бунтовщиков.
Когда в 1821 году началось освободительное движение греков против турецкого ига, Александр первоначально отказал восставшим в поддержке. Многие в России тогда требовали оказания помощи повстанцам, дабы не бросать на произвол судьбы православных греков и утвердить влияние России на Балканах, но Александр не хотел начинать новую войну. Попытки же русской дипломатии разрешить греческий вопрос в рамках Священного союза успеха не имели, и разрешать балканские проблемы пришлось уже новому императору Николаю I.
Священный союз, в который вошли три государства победители Наполеона (Россия, Австрия и Пруссия), — это детище Александра I.
Кто-то называет его "сплоченной организацией с резко очерченной клерикально-монархической идеологией, созданной на основе подавления революционного духа и религиозного свободомыслия", кто-то — "реакционным союзом помещичьих стран". Но нам ближе следующие слова М.Н. Каткова, русского публициста и основоположника русской политической журналистики:
"И потом этот пресловутый Священный союз! Какую материальную или нравственную выгоду извлекла из него Россия? Где приобретения, сделанные ею? Но решившись на всякого рода пожертвования для поддержания его, не может ли, по крайней мере, Россия сказать с полным правом, что только благодаря ей в течение целых сорока лет мир ни разу не был нарушен в Германии?"
9. ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ АЛЕКСАНДРА
Некоторые люди и вправду считают свою личную жизнь личным делом.
КЕЙТМОРТОН
"СУЩИЙ ПРЕЛЬСТИТЕЛЬ"
В личной жизни Александра, как и в политике, не все складывалось просто. С одной стороны, имея практически неограниченные возможности, обладая прекрасной внешностью и манерами, он без особых усилий влюблял в себя многих дам (они, кстати, продолжали влюбляться в него даже тогда, когда ему было под пятьдесят). Недаром М.М. Сперанский как-то раз назвал его un vrai charmant (сущий прельститель). Этот талант он унаследовал от бабушки. С другой стороны, сам император чаще всего оставался к дамам безразличным, ограничивая свои контакты с представительницами противоположного пола улыбками и вежливым общением.
Некоторые биографы уверены: легко прельщая окружающих, сам Александр не был способен на глубокое чувство и личную симпатию к кому бы то ни было. Правда, бытовало мнение, что в юности он был тем еще повесой. Об этом, в частности, сохранились воспоминания генерала А.Я. Протасова, который писал, что замечал в Александре Павловиче "сильные физические желания как в разговорах, так и по сонным грезам, которые умножаются по мере частых бесед с хорошенькими женщинами".
Как мы уже говорили, в 1793 году Екатерина II женила Александра на юной принцессе Луизе-Марии-Августе, дочери маркграфа Карла-Людвига Баденского и Фридерики-Амалии Гессен-Дармштадтской
[9] — умнице, красавице, очаровавшей, казалось, всех мужчин столицы. Впрочем, как отмечала княгиня Е.Р. Дашкова, ее красота "оказалась наименьшим из ее достоинств. Ум, образованность, скромность, изящество, приветливость и такт в сочетании с редкой для ее возраста осмотрительностью — все в ней привлекало".
Официальное бракосочетание состоялось 28 сентября (9 октября) 1793 года.
Свадебные торжества длились две недели. В них приняли участие 14 527 солдат и офицеров гвардии под командованием генерала И.П. Салтыкова — троюродного брата попечителя Александра. Пушки палили не переставая, а колокольный звон продолжался три дня.
Принцессе Баденской было четырнадцать лет, и она, приняв православие, была наречена в России Елизаветой Алексеевной. На следующий день после принятия православия прошла торжественная церемония обручения.
Ему было неполных шестнадцать. Они были очень красивой парой. Сначала Елизавета была безумно влюблена в своего молодого супруга, но с годами эта любовь ослабела. Скорее всего, оба они сначала по душевной и даже физической незрелости не смогли удовлетворить друг друга, а затем как следствие этого между ними возникла психологическая несовместимость, которая в конечном итоге привела к полному отчуждению.
Некоторые авторы уверены, что в молодости Александр обожал женщин. Например, А.И. Герцен писал, что Александр любил "всех женщин, кроме своей жены". Возможно, где-то в глубине души это так и было, но он всегда умел не поддаваться даже самым обольстительным любовным чарам. Во всяком случае, страсть, которую питала к нему прекраснейшая и умнейшая королева Луиза Прусская (супруга Фридриха-Вильгельма III), так и осталась, в конце концов, без ответа.
А ведь когда они впервые встретились в 1802 году в Мемеле (нынешняя Клайпеда), молодой русский император произвел на Луизу неизгладимое впечатление. В ее записях потом были обнаружены такие слова:
"Император — один из тех редких людей, которые соединяют в себе все самые любезные качества со всеми настоящими достоинствами <…>. Он великолепно сложен и имеет очень статный вид. Он выглядит, как молодой Геркулес".
Говорят, что и Александр тоже был очарован Луизой, но он не решился развивать эти отношения, не желая потерять независимость своей политики.
Другой весьма характерный пример — это отношения Александра с первой женой Наполеона Жозефиной, а также с ее дочерью от первого брака Гортензией де Богарне. Эта трагическая история достойна того, чтобы остановиться на ней поподробнее.
ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР И ЖОЗЕФИНА
Они познакомились в сентябре 1808 года в немецком городе Эрфурте, куда Наполеон пригласил Александра на "дипломатическое совещание". Жозефина была женщиной опытной и знала толк в мужчинах, но Александр поразил ее с первого взгляда своей элегантностью. Но не это больше всего привлекло французскую императрицу, а та необыкновенная и весьма притягательная энергия, что исходила от тридцатилетнего русского царя, прекрасно говорившего по-французски.
