Еще одна вела на налоговый отчет, а две последние на местные газеты: «Демократен» и «Фредрикстад Блад». В них описывалась посвященная антиквариату и коллекционированию ярмарка в Ролвсэйхаллен. Ее имя было в тексте под фотографией двух женщин, стоящих перед столом с разными предметами. Одна была старше и выше другой. Казначей Астрид Соллибакке была той, что помоложе. Женщина справа оказалась заместителем директора Мона Хусбю. Лине пролистала страницы в блокноте назад. Мона Хусбю была другой женщиной из телефонного перечня. Они состояли в одном обществе. Возможно, Юнас Равнеберг тоже был коллекционером.
Она поискала Торгейра Роксруда и нашла его имя в налоговых отчетах, но эта информация ничего ей не дала.
Времени было почти три часа. Она облизала ручку и задумалась, как провести остаток дня. Отец освободится через час. Она решила позвонить ему и послушать, как прошел его день, но сначала попытаться договориться о встрече с одним из трех контактов Юнаса Равнеберга. Больше всего ей был интересен Торгейр Роксруд, и она набрала его номер.
Ответивший голос был хриплым, будто мужчина не привык говорить. Лине представилась, в ответ раздался приступ кашля.
– Я по поводу Юнаса Равнеберга, – сказала она.
– Я уже говорил с полицией, – произнес мужчина. – Я не смог им помочь, не думаю, что смогу помочь и вам.
Лине постучала ручкой о блокнот, обрадованная тем, что следователи перешли в наступление.
– Я думаю, что можете; видите ли, мне просто нужно поговорить с кем-то, кто его знал.
– Юнаса не знал никто, – ответил мужчина. – Никто не был с ним близок. Я никогда не понимал, что его гложет, но что-то такое было.
Лине переложила трубку к другому уху.
– Мы можем встретиться? – спросила она и посмотрела на часы. – Через час?
28
Торгейр Роксруд был идеальным объектом для интервью. Он знал жертву убийства и умел выражать свои мысли. Он говорил свободно, просто, его несложно было уговорить встретиться.
Лине позвонила фотографу и договорилась встретиться в гостинице, чтобы вместе поехать к Роксруду.
Далее в блокноте было имя Кристианне Грепстад. Женщина, которая, судя по списку документов главы расследования, была допрошена в качестве свидетеля. Как Лине и предполагала, имя было таким необычным, что поиск в телефонном справочнике дал всего один результат. Телефон звонил долго, но никто не ответил. Лине записала адрес, чтобы заехать туда после встречи с Роксрудом.
Прежде чем отправиться, она решила проверить сайты газет. Главная тема задела ее за живое. Фотография отца и заголовки: «Глава расследования отстранен от занимаемой должности». Она почувствовала гадкое посасывание в животе, ей не хотелось читать дальше, но она себя заставила.
Комментарий дал исполняющий обязанности начальника полицейского управления Аудун Ветти. Он подтвердил, что опытный полицейский Вильям Вистинг был отстранен от должности после обвинения в фальсификации улик в деле Сесилии. Дело было направлено в специальный отдел внутренних расследований полиции. Вистинг для комментариев был недоступен.
Он ответил сразу.
– Что произошло? – спросила она.
Отец кашлянул, как обычно делал, когда хотел выиграть время.
– Что ты имеешь в виду?
– Написано, что тебя отстранили от должности.
– Это делается автоматически, – подтвердил отец. – Как только им показалось, что я сфабриковал улики, они должны были отстранить меня от должности.
– Как они могут так думать?
– Я видел новые результаты анализа образцов, – объяснил отец и рассказал об основании для ходатайства о повторном рассмотрении дела. – Так что вопрос не в том, были ли сфабрикованы улики, а в том, кто это сделал.
– Но почему они подозревают тебя?
– Я отвечал за расследование тогда и должен отвечать сейчас.
Лине покачала головой.
– Что с новым свидетелем? – спросила она. – С тем, который мог обеспечить Хаглунну алиби. Ты что-нибудь о нем знаешь?
– Нет, но я думаю, он скоро понадобится. У Сигурда Хендена вроде бы есть план, как поддерживать у прессы интерес к делу, он будет дозировать информацию.
Лине кивнула. Это была известная медиастратегия. Вовсе не обязательно давать журналистам больше, чем нужно для заголовка. Детали вполне могуть быть раскрыты в последующих статьях.
– А что ты сейчас делаешь? – поинтересовалась она.
– Пытаюсь выяснить, в чем тут дело.
– Как же?
Отец снова кашлянул.
– Перед тем, как уехать с работы, я был в архиве, – ответил он.
– Работаешь над делом?
– Пытаюсь посмотреть на него свежим взглядом.
Лине встала и подошла к окну.
– Думаешь, он невиновен? – спросил она.
– Я не нашел ничего, что могло бы убедить меня в обратном, – ответил отец.
Серая погода за окном наполнила комнату мрачным светом. Лине посмотрела на записи по делу, над которым работала. Оно вдруг показалось ей неважным.
– Я могу приехать и помочь, – предложила она. Это не стало бы проблемой. Она могла бы взять больничный. Ее бы никто не упрекнул. – Это мне может быть полезно, – добавила она. – Полезно посмотреть, как работает полиция.
Отец молчал, как будто оценивал предложение.
– Дай мне подумать, – сказал он. – А у тебя как дела? Ты по-прежнему занимаешься фредрикстадским делом?
– Я тут останусь еще на день-другой.
– Кого-то задержали?
Лине понимала, что отец не следил за новостями, и могла его понять.
– Нет, и я думаю, что поймают не сразу, – ответила она. – А ты где вообще?
– В летнем доме сижу.
Она повернулась спиной к пейзажу за окном, села на подоконник и подобрала под себя ноги. Представила себе красный домик возле моря и затосковала по шуму бегущих волн и крикам чаек.
– Ты уверен, что мне не нужно приехать?
– Я справлюсь, – уверил ее отец. – Но я всегда буду рад тебя видеть.
Лине уже определилась. Она сделает то, что должна, а потом возьмет несколько дней отпуска.
– А кого убили? – спросил отец.
– По всей видимости, мужчину по имени Юнас Равнеберг. Довольно анонимный дядя. Ни семьи, ни работы. Я сейчас еду поговорить с человеком, который его знал, так что у нас будет статья, когда его имя обнародуют.
– Одна?
– С фотографом, – успокоила его Лине, понимая при этом опасения отца. Неизвестный преступник был на свободе и вероятность того, что он был одним из близких убитого, была высока.
