Лине постоянно встречала женщин, добившихся в жизни больше, чем она. Со смешанными чувствами она думала о том, что это волнует ее не так сильно, как могло бы. Она всегда думала, что хотела бы иметь семью и детей, но в отдаленном будущем. Сейчас ей нравилось быть хозяйкой своей жизни, свободно распоряжаться своим временем, работать сверхурочно, ни перед кем не испытывая угрызений совести. Но Лине случалось удивляться тому, что она ни с кем не встречалась после Томми Квантера. Но она ни за что не увлеклась бы мужчиной, который бы ей не подходил. Старшая коллега Лине вот уже почти десять лет как состоит в отношениях с женатым журналистом из культурного отдела, и Лине пообещала себе, что не вступит в отношения без будущего, чтобы однажды не обнаружить, что слишком стара для всего, о чем мечтала.
– Что вы знаете о деле? – спросила Лине, прогоняя эти мысли.
– Вообще-то ничего не знаю, но думаю, что видела его. – Она достала две большие чашки из шкафа над мойкой и поставила на стол. – Чаю?
– Было бы замечательно, – кивнула Лине, но она не хотела дать беседе уйти в другое русло. – Кого вы видели?
Кристианне Грепстад наполнила чайник.
– Убитого, – ответила она и поставила на стол ящик с чайными пакетиками и миску с сахаром. – Во всяком случае, мне кажется, что это был именно он. Он гулял с собакой, на нем был дождевик, как говорили. Я подумала, что должна сообщить об этом. Полиция просила сообщать всех, кто что-то видел.
Ребенок потянулся за пластиковой чашкой и схватил ее пухлыми пальчиками.
– Где вы его видели? – спросила Лине.
Малыш стукнул чашкой по столу, потом швырнул ее на пол и непонимающе посмотрел на маму угольно-черными глазами.
– В Старом городе, – ответила она и подняла чашку. – Я была в кафе с подругами и видела его по дороге домой. Он стоял возле книжного.
Лине не знала города и была вынуждена попросить женщину пояснить. Она рассмотрела карту на компьютере и поняла, что место, о котором шла речь, находилось около изгиба рва, к западу от которого Юнас Равнеберг был найден.
– Вы знаете, сколько было времени?
– Я знаю, что вышла из кафе в половине десятого. Кафе оттуда всего в одном квартале.
Лине прикинула. В редакцию позвонили без десяти десять. Юнас Равнеберг был убит приблизительно через десять-пятнадцать минут после того, как Кристианне Грепстад его видела.
– Он был один?
– Да, – ответила женщина и повернулась к кухонному шкафу. Вода вскипела, и она наполнила чашки. – Казалось, что он кого-то или чего-то ждал, – добавила она и села за стол.
Лине выбрала зеленый чай.
– Почему так казалось?
– Не знаю. Он просто стоял там. Полицейские тоже об этом спрашивали. Я потом думала об этом, но никак иначе сказать не смогла. У меня возникло такое ощущение, что он хочет совершить что-то противозаконное и просто ждет, когда вокруг не будет людей.
– Что-то противозаконное? Что же это могло быть?
Кристианне Грепстад покачала головой и взяла булочку.
– Просто такое у меня было ощущение, но мне кажется, он что-то скрывал.
– Каким образом?
– У него была рука под дождевиком. Он как будто что-то там держал, чтобы не намокло.
Лине помешала сахар в чае и представила, как Юнас Равнеберг стоит под дождем и выжидает.
– Вы кого-нибудь еще встретили? – спросила она и отпила. – Когда шли дальше?
Женщина задумалась, но покачала головой:
– Не припоминаю, но его я хорошо запомнила. У меня было мерзкое ощущение. Он как будто провожал меня взглядом. Маленькими, черными глазками. Не то чтобы я теперь так стала думать, когда узнала, что он мертв. Я и тогда так подумала. Помню, как обернулась посмотреть, не идет ли он за мной, но он просто стоял и смотрел на меня.
Чашка мальчика снова оказалась на полу. В этот раз она так и осталась там лежать.
– Ему скоро пора спать, – объяснила мама.
– Полицейские еще о чем-нибудь спрашивали? – спросила Лине. Всегда было интересно, какого рода вопросы задавали следователи.
– Они спрашивали о том же, что и вы, а потом мне нужно было рассказать, как я была одета, куда ходила, с кем была в кафе и кого еще там видела. Они сказали, что это нужно для полноты картины.
Лине кивнула, и разговор перешел на другие темы. Большая чашка опустела лишь наполовину, когда Лине встала с места и сказала, что ей пора идти.
Когда она вышла, снова начался дождь, и она, пригнув голову, побежала к машине. Эрик Фьелль заинтересованно посмотрел на нее, когда она села за руль.
– Есть новости? – спросил он.
– Вообще-то нет, – ответила Лине и включила навигатор. – Она видела Юнаса Равнеберга с собакой возле книжного в Старом городе.
– Что он там делал?
– Ждал. Кого-то или чего-то.
Эрик Фьелль молчал. Лине щурилась на маленькую карту на дисплее. Она соориентировалась, выехала на главную дорогу и поехала вдоль кладбища до указателя на Старый город.
Она следовала указаниям навигатора и проехала по аллее старых голых деревьев. Сразу после аллеи асфальтированная дорога сменилась брусчаткой, блестевшей от дождя под светом фонарей. Машина тряслась на неровной дороге. Возле самого рва, окружавшего крепость, была большая площадка, там дорога разделялась. Прямо перед площадкой стояли четыре соединенных друг с другом старых деревянных дома. В самом большом на первом этаже были небольшой салон-парикмахерская и книжный магазин «Либрис». Лине свернула к бордюру и сидела, глядя по сторонам. По одной из них шла полная низкая женщина с красным зонтиком.
– Что ты собираешься тут делать? – спросил Эрик Фьелль.
– Точно не знаю, – ответила Лине и посмотрела назад на дорогу, по которой они приехали. Крепостные стены загораживал вид, но место, где убили Юнаса Равнеберга, было видно.
Женщина с зонтиком заглянула в машину, проходя мимо нее. За ней шел молодой человек. Шел, спрятав одну руку под куртку. Приблизившись к домам, он вытащил из-под куртки толстый серый конверт, подошел ко входу в книжный магазин и опустил конверт в красный почтовый ящик на стене.
Лине смотрела на него, пока он шел.
– Он что-то отправил по почте, – сказала она.
– Ну да, я видел, – кивнул Эрик Фьелль.
– Я не этого имею в виду, – сказала Лине и посмотрела вслед мужчине в ветровке. – А Юнаса Равнеберга. Он что-то отправил по почте, прямо перед тем как его убили.
31
За окном стемнело, Вистинг даже не заметил, как. Мглистая тьма, не настоящая ночь, но все же темно.
Он откинулся на спинку стула, закрыл глаза и взялся за переносицу большим и указательным пальцами. Он должен был признать, что ему не хватало сосредоточенности для работы, которую он планировал сделать. Его целью было выяснить, кто из полицейских мог подкинуть ДНК-улики. Поскольку ничего конкретного у него не было, он решил заново перечитать все документы по делу и попытаться вычитать что-то между строк.
